— Как так?

— Юлия Львовна, когда вы начнете разбираться в юридических вопросах? Арестов еще не было. Были задержания. При моем участии были задержаны семнадцать человек. Потом я передал дело Георгию Петровичу.

— А Салаватов? — поинтересовалась Ромеева. — Он тоже не арестован?

— С Русланом Каримовичем совершенно отдельная история. Сидящий рядом со мной Артур, честно изучил дело, которое вел Салаватов, и у него возникли подозрения, что дело сфабриковано, которые потом оправдались. Так что Руслан Каримович обвинялся первоначально в подделке документов и фальсификации доказательств. Нам, к счастью, удалось его очень эффективно разговорить, и дело оказалось гораздо серьезнее. Сейчас он находится в Психологическом Центре на экспертизе, и обещал мне подписать согласие на психокоррекцию. Так что, если он не передумает, ему сразу назначат курс психокоррекции, и неприятной стадии ареста он избежит вовсе.

— Сколько ему грозит?

— За точными цифрами — это к Ройтману. По моим оценкам, года полтора-два. Возможно, плюс еще реабилитация в каком-нибудь серьезном месте вроде острова Сосновый.

— Он причастен к убийствам?

— Да.

— Какой у него блок?

— Реально «Е5». Но так как он нам очень помог, и без его показаний императора уже бы не было в живых, я очень просил за него Ройтмана. Так что, видимо, «Е3», если только Евгений Львович не найдет у него какого-нибудь уж совсем запредельного морального разложения. Но, не думаю.

— Мне сообщают, что в городе снова аресты, — проговорила Ромеева, — что вы можете сказать по этому поводу?

— Вопрос скорее к Георгию Петровичу, дело у него, в СБК, но я могу предположить, — сказал Нагорный. — Дело в том, что идут допросы, и задержанные называют новые имена.

— Георгий Петрович, это так? — спросила Ромеева.

— Да, — кивнул Дауров.

— Вы ведь у нас тоже не впервые, — заметила Юлия Львовна.

— Бывал, в оппозиции, — улыбнулся Георгий Петрович.

— Это беспрецедентное дело?

— Да, пожалуй.

— Будут еще аресты?

— Аресты будут, безусловно.