– Андрей!

В тонком лунном сиянии – пятно лица. Широкого, как заходящее солнце.

– Шрам!

Гиганту-игроку, казалось, было тесно в промежутке между моей камерой и камерой Марины.

Виднеющаяся из-под прорванной кофты мускулистая волосатая грудь тяжело вздымалась, в уголках губ и на клочковатой бороде – засохшая слюна. Глаза Шрама блестели.

– Андрей, я за тобой, – прошептал он.

Испуганно вскрикнула Марина.

Гигант, вздрогнув, обернулся.

– Марина, это Шрам, – поспешно сказал я. – Он пришел спасти нас. Шрам, ключи у караульного.

– Хрен с ними, с ключами.

Игрок ухватился двумя руками за прутья решетки. На толстой, как ствол дерева, шее вздулись извилистые вены.

Металл поддался богатырской силе, лязгнув, переломился. Я поспешил скользнуть в образовавшуюся в решетке щель. Дьявол подери – свобода!

– Скорее, – поторопил я, и Шрам вцепился в решетку Марины. Девушка смотрела на него во все глаза. Ну, еще бы, – такого молодца не каждый день увидишь.

Освобождение Марины стоило Шраму больших усилий. Казалось, ржавые прутья вонзились в ладони, но гигант не замечал боли.

Шрам заскрипел зубами, свитер трещал на его спине. Лязгнуло железо, и один из прутьев покинул паз, оставшись в руках игрока.

– Живей, Марина.

Я помог ей выбраться из клетки.