– Михална, доброе утро! – Лицо его сияло улыбкой, – Мне тут должны были оставить посылку? А, вот уже вижу, какая ты у нас молодец! Всё аккуратно разложила. – Он скрылся почти бегом за дверью, ведущей к артистическим уборным.
Качество присланной записи действительно было сносным. Ясно, что писалось хоть и в зале, но с хорошей акустикой. Не стыдно будет профессионалам показать. Кроме плёнки с записью концерта в пакете была ещё тетрадка, исписанная мелким убористым почерком.
– Хм, а ну-ка, что там нам из «глубины сибирских руд» – Первым под руку попал текст с заголовком «Охота на волков 2». – Нет! Ну каков наглец!
– Словно бритва, рассвет полоснул по глазам…
– Не плохо!
– А что, очень даже! Я и сам бы так написал… Уже хочу это петь. – Высоцкий не замечает, как начинает напевать всё громче и громче.
В дверь заглядывает Иван Бортник.
– Володя, а ты почему не в аэропорту? Ты же сегодня в Париж должен лететь.
– Ванечка, милый мой Ваня, я тут такой самородок откопал, просто бомба… Вот чего только не родит земля российская… Но ты прав, надо торопиться до вылета час остался? Ничего, успеем. У нас не Европа, пробок нет, полчаса по Ленинградке и мы на месте. Экипаж я знаю, они меня тоже. Может Вань, проводишь меня? По дороге почитаешь, что там мне прислали, там штук десять песен. Если все, такие как эта…
Высоцкий не заканчивает фразы, хватает листы, кассету, всё запихивает в сумку, кидает сумку через плечо и вслед за Бортником покидает гримёрку.
ГЛАВА 3. ЛУКОМОРЬЯ БОЛЬШЕ НЕТ
ГЛАВА 3. ЛУКОМОРЬЯ БОЛЬШЕ НЕТ
Треугольник образованный Avenue des Champs Elysees – Avenue Montaigne – Avenue George V не зря у модниц всего мира слывёт «золотым треугольником Парижа». Здесь расположены, словно золотые самородки среди пустой породы, самые престижные Дома Моды. Здесь находятся бутики pret-a-porter: Dolce&Gabbana, Jil Sander, Krizia, Prada, Valentino и самый большой из магазинов – Louis Voitton. Здесь же на углу улиц Верне и Боссано расположилось знаменитое среди эмигрантов из СССР кабаре «Распутин».
Его хозяйка, дама польско-русского происхождения, известная всей богемной тусовке под именем Элен Мартинѝ старалась чтобы её заведение отвечало самым распространённым представлениям французов о России. Цыганщина, обилие золота на красном бархате, барочная мебель, балалайки, косоворотки и прочая «развесистая клюква» должны были убедить даже самых искушённых гостей в подлинности русского духа в самом центре Парижа.