— Благодарю, святой отец! — восторженно взвыла нищенка, падая ниц. Брызнула жидкая грязь, и на сутане появилось несколько новых пятен.

— Ну, все, все, — отступил отец Ансельм, незаметно отерев ладонь о сутану. — Скажи мне, женщина, где живет колдун Корнелиус?

— Который заговаривает бородавки и лечит бесплодие? — подняла голову нищенка.

— Он еще и бесплодие лечит? — поднял жидкие брови отец Ансельм.

— Да-да!

— И как, успешно?

— Очень! Жена Руфуса вот-вот родит, и еще три беременны.

— Хм-м, — лицо отца Ансельма посуровело. — И как же он их… лечит?

— Они не говорят, святой отец. Лекарь…

— Колдун, — мягко поправил нищенку отец Ансельм.

— Ну да, лекарь Корнелиус сказал, что если они обмолвятся об этом, то лечение пойдет насмарку.

— Занятно! Пойдешь с нами.

— З-зачем? — Нищенка начала отползать на коленях, но стражник преградил ей дорогу.

— Ты — свидетель грязных дел Корнелиуса. Дашь показания в суде, — криво усмехнулся отец Ансельм.

— Но я не лечилась у него!

— Неважно, — отмахнулся монах и поднял глаза на стражников. — Возьмите ее, святой суд желает допросить эту несчастную.

— Пощадите! — застонала женщина.

— Молчи, дура. — Стражник в сверкающих кирасе и морионе и высоких сапогах, на которые отец Ансельм уже всю дорогу поглядывал с завистью, рывком поднял нищенку на ноги. — Тебе оказана великая честь!

— Разве? — засомневалась женщина.

— Истинно так. Проклятый еретик должен понести заслуженную кару. — Отец Ансельм смиренно сложил руки и уставился в затянутое тяжелыми тучами небо — вот-вот мог разразиться новый ливень. Подумав о ливне, монах подобрал сутану и заспешил дальше. — Заодно покажешь, где живет — хе-хе! — лекарь, — бросил он через плечо.