И вправду, калитка от легкого толчка отворилась, и отец Ансельм вздохнул с облегчением.

— Твоя неоценимая помощь следствию обязательно зачтется тебе, дочь моя, — напыщенно произнес он и шагнул во двор. — Не понимаю, зачем приделывать ручку, если дверь нужно толкнуть?

— Может быть, чтобы закрывать ее? — предположил стражник. Монах одарил его гневным взглядом, и стражник заткнулся, вцепившись обеими руками в копье и втянув голову в плечи.

— Следуй за мной и не рассуждай! И вы двое — тоже.

Но лишь сделав шаг через порог, монах застыл. Глаза его округлились, а нижняя челюсть удобно устроилась на груди. Двор оказался больше раз эдак в десять, чем казалось снаружи, а вместо одноэтажной халупы возвышался роскошный двухэтажный каменный дом с широкими окнами, красной черепичной крышей и флюгером в виде пускающего стрелу Купидона. Но это было еще не все. Если за воротами вступала в свои права поздняя осень, то здесь царило лето и вовсю светило солнце. Ночью! Сад, начинавшийся почти от самой калитки, сплошь зарос диковинными деревьями, которых отец Ансельм никогда в жизни не видывал. Ухоженные клумбы покрывали цветы всевозможных расцветок, образуя хитросплетения ярких узоров, а у одной из клумб стояла… нагая девушка и поливала цветы из лейки. Другая сидела рядом на корточках и пропалывала клумбу. Та, что была с лейкой, обернулась к калитке, мило улыбнулась и помахала монаху ручкой.

Отец Ансельм сильно зажмурился, схватился за сердце и покачнулся, но его поддержал стражник.

— Дьявольское наваждение! — пробормотал монах и мелко закрестился. Затем дрожащей рукой перекрестил сад и осторожно приоткрыл один глаз. Сад не изменился; бесстыдницы тоже никуда не делись, только теперь уже обе стояли с лейками, казавшимися бездонными.

— Мням, — сказал охранник за спиной отца Ансельма, и монах пришел в себя.

— Закрыть глаза, всем закрыть глаза! — гаркнул он, прикрыв лицо ладонью.

— Нам тоже? — спросила одна из девушек.

— Н-нет, то есть… — пробормотал смущенный монах и посмотрел меж пальцев, но тут же вновь отгородился от непотребного зрелища. — Разврат! Ты и… женщина, — бросил он охраннику, топтавшемуся у калитки, — оставайтесь здесь. А ты, — дал знак монах другому охраннику, — следуй за мной.

— А мы? — спросили девушки, опуская лейки.

— Изыди, сатанинское отродье! — гаркнул в ответ отец Ансельм.

— Фи! — сказали девушки и, покачивая бедрами и налитыми грудями, скрылись за деревьями.

— Уф-ф, — заулыбался монах, что все так хорошо разрешилось, и заторопился к дому — кто знает, сколько здесь бродит этих обольстительных исчадий ада.