«Эту женщину зовут Иви, почти как Еву из Райского сада, – говорила Клавдия. – Подумайте об этом! А потом Ри попыталась меня убить, и, готова спорить, ведьма знала, что так и будет, как знала имена Джанетт и Энджел и знала о младенце».

Клавдия не могла считаться надежным свидетелем, но сказанное ею имело смысл. Только ведьма могла знать такое.

Две сказки одновременно возникли в голове Моры и, соединившись, породили уверенность. Одна – о прекрасной принцессе, которую прокляла злая колдунья. Бедняжка погрузилась в глубокий сон, уколов палец веретеном. (Мора не знала, что такое веретено, но оно было острым.) По прошествии бесчисленных лет поцелуй пробудил принцессу от сна. Вторая история была о Гензеле и Гретель. Их схватила ведьма, но они сохранили хладнокровие, сожгли ведьму заживо в ее собственной печи и спаслись.

Сказки были просто сказками, но они пережили сотни лет, а потому в них не могло не быть крупицы правды. И правда заключалась в следующем: чары можно разбить, ведьму – уничтожить. Возможно, смерть ведьмы из крыла А не разбудит Кейли и всех остальных женщин в мире. С другой стороны, может, и разбудит. Очень даже может быть. А если и не разбудит, женщина по имени Иви должна иметь какое-то отношение к этой чуме. Иначе как ей удается засыпать и просыпаться? Откуда она знает то, чего никак не может знать?

Мора провела в тюрьме не один десяток лет. Прочитала множество книг, даже Библию. Тогда Библия показалась Море бесполезной пачкой бумаги: мужчины создавали законы, женщины рожали незачатых детей, – но она запомнила призыв: «Ворожеи не оставляй в живых»[34].

В голове Моры сформировался план. Для его реализации требовалась толика удачи. Но с учетом того, что половина дежурных не явилась, а привычный ночной распорядок полетел к чертям, может, хватит и капельки. Энджел Фицрой не смогла этого сделать, потому что ярость Энджел была на поверхности, у всех на виду. Поэтому она и оказалась в запертой камере. Ярость Моры, наоборот, пряталась глубоко-глубоко, ее раскаленные угли маскировал толстый слой пепла. Именно поэтому она пользовалась доверием охраны и могла перемещаться по всей тюрьме.

– Я вернусь, милая. – Мора похлопала Кейли по плечу. – Если только она меня не убьет. Если она настоящая ведьма, наверное, ей это под силу.

Мора подняла матрас и нащупала крохотный разрез. Сунула в него пальцы и достала зубную щетку. Твердая пластмассовая ручка была заострена. Мора спрятала щетку сзади за эластичный пояс штанов, одернула мешковатую робу и вышла из камеры. Уже в коридоре обернулась и послала своей безликой сокамернице воздушный поцелуй.