Светлый фон

И Бобби боялся, что кто-то отберет у него колу и шапку с ушами Микки-Мауса. Этот момент увековечила фотография, которая висела в ее камере на маленьком цветном квадрате. Нет, милый, нет, успокоила она его. Не волнуйся. Они твои. Твоя мамуля никому не позволит отнять их у тебя.

А если бы Бобби оказался здесь и спросил об этой воде? Воде, в которой тонула его мать? Волноваться не о чем, сказала бы она ему. Поначалу это шок, но потом привыкаешь.

Но Джанетт не победила бы в телевикторине «Кто лучше солжет». Она была конкурсанткой не того калибра. Она могла бы провести Бобби, но не Ри. Будь здесь Ри, Джанетт пришлось бы признать: хотя эта вода не причиняла боли, хорошего в ней тоже было мало.

Она слышала бестелесный голос ведущего: Боюсь, для Джанетт Сорли все заканчивается, но мы отправим ее домой с прекрасными прощальными подарками. Расскажи ей о них, Кен! Говорил ведущий голосом Уорнера Вольфа, мистера Давайте-Просмотрим-Видеопленку. Эй, если уж тебя отправляют домой, лучше его объявить об этом не мог никто.

Боюсь, для Джанетт Сорли все заканчивается, но мы отправим ее домой с прекрасными прощальными подарками. Расскажи ей о них, Кен!

Начальник Коутс, белая как мел, возникла в небе Джанетт. Такие волосы ей шли. Хотя она очень исхудала, под глазами темнели мешки, а щеки запали.

– Сорли? – Коутс опустилась на колено, взяла ее за руку. – Джанетт?

– Вот черт, – сказала коп. – Думаю, я совершила очень большую ошибку. – Она упала на колени и прижала ладони к ране Джанетт, пытаясь остановить кровь, зная, что это бессмысленно. – Я только хотела ранить ее в руку, но с такого расстояния… И я боялась за Дерево… Мне так жаль.

Джанетт чувствовала, что кровь течет из обоих уголков рта. Она начала задыхаться.

– У меня сын… Его зовут Бобби… У меня сын… – С последними словами она обращалась к Элейн, и перед смертью Джанетт видела лицо женщины, ее широко раскрытые, испуганные глаза. – Пожалуйста… У меня сын…

Глава 15

Глава 15

Позже, когда рассеются дым и слезоточивый газ, появятся десятки историй о битве за женскую тюрьму Дулинга, все разные, в основном противоречащие друг другу, правдивые в одном и вымышленные в другом. Когда разгорается серьезный конфликт – борьба не на жизнь, а на смерть, – объективная реальность быстро теряется в дыму и шуме.

Позже, когда рассеются дым и слезоточивый газ, появятся десятки историй о битве за женскую тюрьму Дулинга, все разные, в основном противоречащие друг другу, правдивые в одном и вымышленные в другом. Когда разгорается серьезный конфликт – борьба не на жизнь, а на смерть, – объективная реальность быстро теряется в дыму и шуме.