– Если ты меня убьешь, тебя будут искать всем Районом.

– На моих руках кровь куда большего количества людей, чем у тебя. От твоей смерти ничего не изменится, но планов убивать тебя у меня нет. У меня есть для тебя новость, если ты будешь послушно отвечать на мои вопросы, я тебе ее сообщу.

– И что же это за новость?

– Узнаешь в конце разговора, – сказал белобрысый и достал из пальто телефон – похоже, на нем была включена запись. – Я ознакомился с материалами работы твоего психиатра. Все, что ты ему рассказал про мать и отца, правда?

– Да, все до единого слова.

– Ты не боишься, что это могут вынести журналисты и рассказать об этом всему миру?

– Боюсь? Нет, я этого желаю. Тогда мы отправимся в ад всей семьей. Один я туда отправляться не хочу.

– История с Лилит тоже правда?

– Да. Ты будешь задавать только идиотские вопросы?

– Отвечай на них.

Белобрысый парень задал ряд других вопросов, прося рассказать подробнее про Новака, Оливию, Лилит и семью, потом они перешли к вопросам совсем другого рода про чувства и эмоции, что Дэн испытывал раньше или сейчас. И ему эти вопросы не нравились. Он в ответ огрызался или отказывался говорить, а белобрысый давил на него, требуя честных ответов.

– Что я тебе должен сказать?! – злобно, но все еще не громко сказал Дэн. – Финита ля комедия, как говориться. Я все понимаю. Если меня не отведут на плаху, меня разорвут на части сокамерники или родственники этих шалав. Это конец. Что я, по-твоему, чувствую? Если б не ты, я бы до сих пор жил припеваючи!

– Понятно. Есть ли что-то, о чем ты жалеешь? Что, будь у тебя возможность, ты изменил бы?

– Хм… Ну конечно, я бы бросил затею с Араки. Тогда ты бы меня не поймал. А еще… Наверно, не стал бы убивать Лилит.

– Почему?

– Каждую ночь мне снится один и тот же сон: она на сцене, залитая светом прожекторов, в образе Дездемоны. Ее игра, улыбка, голос… Однажды она мне сказала, что хочет стать бабочкой в смоле. В фигуральном смысле. Она хотела оставить после себя память… Черт, она действительно была талантлива. И так красива, – его голос едва уловимо дрогнул. – Видимо, я до сих пор люблю ее… эту шалаву.

Белобрысый задал еще несколько вопросов и после собрался уходить.

– А как же новость? – спросил Дэн, когда он направился к дверям.

– Ах, да. Оливия беременна от тебя и решила рожать.

– Серьезно? Какая же она дура, – он рассмеялся.