– … Было вынесено решение: признать подсудимого виновным частично, – хриплым голосом говорил судья в тишину зала, в котором все затаили дыхание в ожидании. – Вина доказана только в убийстве двух девушек. В связи с этим, вынесен приговор о заключении сроком в десять лет с принудительным лечением у психиатра…

Зал взорвался негодованием, из-за чего перестало быть слышно судью. «Только двоих?!» – гневно подумала Оливия. «Двоих из 16 девушек! Они серьезно?!». Все в зале суда, похоже, разделяли ее эмоции. Некоторые родственники и близкие убитых, покрасневшие от злобы, не выбирая мягких выражений, начали сыпать проклятиями и угрозами в сторону судьи и адвоката Дэна и неистово рвались в драку. Другие бились в истерике, заливаясь слезами. Зрелище ревущих во весь голос в отчаянии мужчин, наверно, отцов и братьев жертв, шокировало ее. Никогда она такого не видела. Да и женщина громко грозящаяся покончить с собой, если Дэна сейчас же не поведут на плаху, оставляла некоторый отпечаток на психике. Съемочная группа телеканала была вынуждена прервать съемки из-за воцарившейся неразберихи. Особо буйных силой успокоили правоохранительные органы. После было показано интервью с управляющим полицией, в котором он клятвенно обещал «взять дело под личный контроль» и «собрать всю доказательную базу», но его то и дело перебивали гневные выкрики публики.

– Они там все с ума посходили?! – гневно выкрикнула она в сторону телевизора, стукнув кулаком по столу. – Очевидно же, судья купленный!

– Ожила, наконец, – тихо сказал белобрысый, мимолетно взглянув на нее и устало вздохнув.

– А тебе будто все равно! Тебя не задевает, что эта тварь так легко отвертелась?! Из-за него же чуть друга твоего не убили! Да и тебе досталось! – сказав, она кинула в сторону белобрысого злобный взгляд, но не увидела в его глазах хоть какой-то ответной реакции, одно безразличие.

– Мне плевать, что там с ним будет.

– Ваш заказ, – официант принялся выставлять перед ними тарелки.

Когда она увидела принесенную еду, в ней неожиданно для нее самой проснулся аппетит. Гнев, хлынувший внезапно, срочно потребовал энергии, которой у нее спустя столько дней едва ли не полной голодовки не осталось. Живот заурчал, и не став противиться желанию, она принялась за еду.

– Как тебе может быть плевать? – уже более спокойным голосом сказала она, отрезая ножом кусок куриной грудки ножом.

– Вот как-то так, – сказал белобрысый, пожав плечами. – Он и без приговора уже не жилец в любом случае.

– В каком смысле? – Мясо оказалось нежным и сочным на вкус, а в сочетании с бобами в кисло-сладком соусе вкус вообще фантастический.