Каждая группа путешественников была сбита по национальному принципу. Даже здесь, в Атлантиде, люди объединялись в группы и составляли небольшие анклавы. Разрастаясь, такой анклав покидал Антлантиду в поисках своей исторической родины, неся историю, культуру и язык своего народа, тщательно преподанный им здесь, в Атлантиде, учителями. Черпали информацию из книг, впитывали как губка, зазубривали – эта история была им интересна.

Это же была история будущего! Они не были в будущем, да и прошлого у них не было тоже. От этого они тянулись к таинственным и, казалось, таким нереальным книжным знаниям, любовно и аккуратно воссоздавали историю такой, какой узнали из книг. Многое, конечно, терялось и рассеивалось, как дым в коридорах времени. История – самая неточная из наук, самая не объективная: покрытая белыми пятнами карта нашего происхождения.

История во все времена подвергалась искажениям в угоду правителям и странам. Записывалась в анналы и хроники живыми людьми, обладающими своим собственным, субъективным мнением и индивидуальным взглядом на события. А поэтому всячески искажалась. Датировки часто были крайне не точными: ведь в древности все пользовались своим летосчислением – кто по солнечному календарю, кто по лунному. Календарный год разнился от 280 до 365 дней в году и к рождеству Христову у всех на календарях стояли разные даты, как в прочем и после тоже. Всё это создавало полную неразбериху, которую разгребают до сих пор.

Да и что есть «история»? Это наука о способах и средствах жизни в разные времена, о философии, социологии, материалах и технологиях. О технике, политике, власти. История человечества – это всё о человеке и способах бытия во все времена. До недавнего времени в распоряжении историков были только раскопы, а в раскопах – могильники. Именно по захоронениям изучали историю, по той стороне жизни которая зовется – смерть. Объективны ли выводы о жизни, рассматривающие противоположную её сторону? Подтвердить или опровергнуть все предыдущие выводы – это как раз и предстояло Атлантиде. И атлантийцы начали исполнять эту задачу, стоявшую перед ними, методом прямого наблюдения.

Первая экспедиция ушла в Месопотамию с Сидоном, вторая следом Европу в страну басков. Следующая отправилась на северо-восток к берегам Черного моря и далее на восток вплоть до Китая.

Не прошло и ста лет, и Нефер, не выдержав одиночества, отправилась в Месопотамию с другой командой. Её возглавил Базилус, бывший заместитель Антония Фасулаки. Они собирались пойти в междуречье другим путём, минуя Италию, Грецию и Турцию. Но Нефер согласна была и на это. Не то, чтобы она страдала и плакала в отсутствии Сидона, но что-то похожее на тоску не давало ей покоя. Ей стало привычным его присутствие рядом, и теперь будто часть её отделилась. Ампутирована безболезненно, умелым хирургом, осталось лишь неуловимое и довлеющее чувство тревоги – было и нет чего-то важного. Чувство потери. Захотелось бежать и искать.