– Ну еще бы, – уклончиво ответил архитектор и ехидно улыбнулся. – Поговорить надо с председателем губисполкома – а Письмецо к кому? Так, так… Прекрасно…

– В последний раз – ответил Бобров. Он похож был в эту минуту на уличенного в шалости школьника, оправдывающегося перед заставшим его на месте преступления учителем.

– А потом, – продолжал иронизировать архитектор, Анемподист – прямым путем. Так что ли?

– Прямым путем – не значит переть на рожон, – нашел Бобров нужное оправдание.

– Ну ладно, ладно… Оказываете успехи. Хвалю…

Учитель утешал нашалившего ученика, у которого, несмотря на утешения, больно горели уши.

– Посылайте письмо-то, что же. А мне, может быть, разрешите остаться, пока она вас не позовет.

– А если не позовет?

– Что вы?

Письмо отправлено. Юрий Степанович ждет ровно столько времени, сколько требуется, чтобы письмо дошло. Он ждет еще десять минут, – на всякий случай. Он ждет еще пятнадцать минут.

– Неужели она не ответит? Что тогда?

– Ответит.

Галактион Анемподистович с улыбкой наблюдал непонятное ему волнение Боброва.

– Да она из одного любопытства вас пригласит. Плохо вы их знаете.

Бобров не разделял оптимизма архитектора. Он молча ходил из угла в угол, отсчитывая шаги. Каждый шаг – секунда. Взад и вперед – полминуты.

– Нет, не ответит. Может быть, ее нет дома.

– Терпение, терпение…

Галактион Анемподистович смотрел на Боброва, и маленькие его глазки лукаво посмеивались. Молчание. Мерные шаги по кабинету. Один шаг – да. Другой шаг – нет. Если дойти до стены и у стены будет – да, значит да.

– Нет.

Еще раз – это неверно. Надо до трех раз.