– Что ж это вы на отлете вздумали строиться, – спросил Михалок. – Нехорошо.

– Город сам ко мне подвинется, не беспокойся, – шутливо ответил архитектор.

Добиться разрешения построить дом вне установленного плана Галактиону Анемподистовичу удалось только с большим трудом.

– Так ведь план-то сами мы составляли – можем сами и изменить, – убеждал он.

Разрешение дано было только из уважения к нему, как к строителю города, и отчасти в силу понятного только русским уважения к слабостям и странностям всякого рода чудаков, к каковому разряду людей многие причисляли архитектора.

Домик был построен крепкий, рассчитанный едва ли не на столетнее существование, срублен по-крестьянски, с мезонином и неизбежным на крыше петушком. Михалок сам старался, выделывая резные карнизы и разукрашивая ставни. В отстроенный наполовину дом архитектор как-то привез Нюру и, показав ей постройку, сказал:

– А вот здесь мы будем жить. Ведь славно? Отсюда все – и старый и новый город-как на ладони.

Но новому городу суждено было еще одно испытание.

Половодье этой весной было таким, какого не было на памяти жителей: вода залила Грабиловку, Плешкину слободу и стояла в уровень с высоким берегом нового городка.

Уже ждали, что она не остановится и разольется по его широким проспектам и уютным переулкам, по ночам не тушили огня, заготавливали лодки – и все смотрели на реку, ожидая нападения стихии.

Но беда пришла с другой стороны – откуда ее никто не ждал. На площади перед зданием исполкома прорвался фонтан – гордость наших строителей, вода хлынула из фонтана в реку, но, встретив на пути препятствие в виде быстрой речной воды, хлынула назад и залила площадь. На несколько дней весь город был залит водой, и только одиноко на бугорке возвышался пустой дом архитектора. А когда река вошла в свои берега, и наводнение схлынуло, изумленные обитатели городка увидели на месте главного проспекта не только покосившиеся, с подмытыми фундаментами дома, но и уже совершенно новое и чудесное явление: по проспекту в глубоких глинистых берегах протекала река, и на дне этой реки под слоем сероватой глины и песка виднелась кое-где высокая белая, от недостатка солнечного света, тина. Тина эта быстро позеленела, и казалось, что здесь спокон века была река.

А на Слуховщине в день наводнения Михалок, вышедший за околицу, увидел на месте векового леса большое озеро, из которого торчали верхушки деревьев.

– Водяной вернулся… Спаси, боже, и сохрани…

По мнению Самохина, интересовавшегося тем краем, в котором он до сих пор проверял и устанавливал основы культурного хозяйства, борясь с мелкими неудачами и радуясь больше, чем надо, мелким радостям, и наводнение в городке и появление озера имело одну и ту же причину.