К тому же, разумнее всего было потерпеть до возрождения питомца и отправить его внутрь холма первым. Разведка — дело полезное.

Ждать появления Эдика оказалось невыносимо скучно. С неба все активнее светило солнышко, ветер окончательно затих… тоска и жара усиливались с каждой минутой.

Время от времени в голову возвращалась крамольная мысль о том, что мне нужно предпринять вылазку своими силами, но призрак окончательной смерти каждый раз успешно прогонял ее восвояси.

Наконец, спустя пятьдесят унылых минут после взрыва, позади меня раздался едва слышный топоток и рядом появилась наглая тараканья морда.

— Ххосяин?

— Тебя только за смертью посылать, волосатый, — я приподнялся с земли и как следует потянулся. — Давай, дуй на разведку. Узнаешь, что там внутри, потом вернешься.

— Ххосяин — ссфолощь.

— Давай, не рефлексируй. Там уже нет ничего страшного. Наверное.

Шестиног долгую секунду злобно смотрел на меня, затем пропищал что-то негодующее и улетел в сторону холма.

Новое ожидание не продлилось слишком долго — уже минут через десять Эдик вернулся и с самодовольным видом шлепнулся на соседний камень.

— Ну?

— Тхупы, — важно сообщил питомец, разводя в стороны волосатые клешни. — Я ффсехх упил. Ххосяин — кхап.

— Убил — это хорошо, — я встал на ноги, оглянулся по сторонам и двинулся вперед. — А вот словарный запас тебе нужно расширить.

Вместе с недовольно попискивавшим тараканом мы прошли мимо останков робота, поднялись на противоположный склон и остановились перед темным отверстием, окруженным пеплом от сгоревшей травы.

Мне в лицо дохнуло жаром, но ощущения оказались вполне терпимыми — все-таки уже час прошел, а вентиляция здесь, судя по всему, работала до сих пор.

— Ты первый.

— Тхуссифый кхап.

— Бегом!

Последовав за петом, я оказался в более-менее просторной шахте, уходившей метров на десять вглубь холма. На одной из стен имелись удобные ступеньки и спускаться получалось без особых проблем, но вот температура окружавшего меня воздуха все время повышалась, а света становилось меньше и меньше.

Когда мы оказались на полу какого-то небольшого зала, я уже вовсю пользовался прибором ночного видения.