— Все равно — не сходится, — сказал я. — По твоим словам ты сидишь в резиденции вот уже двадцать лет. Конечно, ты мог меня обмануть. Но как же быть с посыльным из ресторана, а также Медоком, которые явно знали о тебе уже давно. В то же время, старейшина сказал…

— Он сказал, что я недавно остался без покровителя, — перебил меня Мараск. — Всего — навсего. А покровителем моим был как вы понимаете старина Эд. Все двадцать лет.

— Допустим, — сказал я. — Но почему ты не сообщил мне сразу о том, что являешься царицей личинок?

— А как ты думаешь, почему умерли те два центуриона, которые появились на планете после смерти старины Эда? После того как умер второй, я понял, что кто-то стремится оставить меня без покровителя. Еще я понял, что убийца каким-то образом узнает кто стал моим следующим покровителем. Открой я тебе кем являюсь, то Ухул не стал бы размениваться на телохранителей Мауты.

— И поэтому ты молчал? — спросил я.

— Да, мне ничего не оставалось как ждать и надеяться на то, что ты найдешь убийцу. Так в конце концов и получилось.

— Но ты мог просто сказать мне кем являешься. При этом мне вовсе не обязательно было становиться твоим покровителем. Просто, знай я в чем дело, мне было бы легче найти преступника. Учти, почти до самого конца я думал что убийцей является старина Эд.

Краб-кусака несколько раз щелкнул зубами. Потом сказал:

— Попробуй, поставь себя на мое место. Почему я должен был довериться первому встречному — поперечному, вдобавок ничуть не похожему на центуриона? Учти, если ты станешь моим покровителем, то отменить это может только твоя или моя смерть. В то же время , покровитель вправе потребовать от царицы личинок любой помощи, которую та может ему предоставить в силу своих способностей, не нарушая определенных моральных принципов.

— И почему же ты решил все-таки мне довериться? — спросил я.

— Потому что убедился что ты тот, кто может стать моим покровителем.

— Стоп, стоп, — заявила Маута. — А почему это твоим покровителем должен стать он? Почему не я?

— Потому что я выбрал именно его, — заявил Мараск. — Мои моральные принципы разрешают мне при выборе покровителя читать его мысли. Понимаешь?

— И ты, поганец этакий, читал мои мысли? — спросил я.

Вот это мне уже совсем не понравилось.

— О, только сейчас. И всего лишь пять минут, — ответил Мараск. — Ты думал о Айбигель… и то, что ты думал, мне понравилось.

— Может быть прочитаешь мои мысли сейчас, и узнаешь что я о тебе думаю? — спросил я.

— Я решил, — заявил Мараск. — И предлагаю тебе стать моим покровителем. Согласен?