— Что, красотка, не обращаешь на нас внимания? Такой фифе простых парней не надобно?! Тебе подавай, чтоб у мужика кредиты из карманов вываливались, чтоб на флае, лимона за полтора, тебя возили и на яхте, на звезды посмотреть?!! — с каждой претензией они распалялись все больше.

— Да нет, почему? — сначала я растерялась.

Но они расходились все хлеще, их фразы уже стали пересыпаться довольно грязными словечками, и под конец один закинул мне руку на плечи, а второй, с другой стороны, приобнял за талию.

— Вот, сейчас уважишь простых парней, прогуляешься с нами, поцелуешь покрепче… — расписывал наше дальнейшее времяпрепровождение тот, чья рука была сверху.

— Можно и еще что-нибудь сообразить потом, чтоб интерес для всех сразу имелся, — гаденько хихикнул тот, что чуть раньше обнимал меня в районе пояса… теперь-то его ладонь вовсю уже шарилась по моей обтянутой штанами попе.

Я дернулась было и раз, и два, но меня держали крепко, при этом лапая уже напропалую.

А тот, третий, которому моего тела не досталось совсем, разозлился еще больше и, заступив нашей «обнявшейся» троице путь, зашипел мне прямо в лицо:

— Знаю я таких ш-шлюх, сами ничего из себя не представляют, а вырядятся так, будто предложить могут десятка два дырок, а у самих все те же три, как и у обычных девок!

Дальше сработал рефлекс… откуда взявшийся — не знаю, но в тот момент мне было не до осознания своих действий.

Кулак молниеносно впечатался в нос, благо третий ко мне наклонился. Хруст и всхлип «- У-у!».

А я уже хватаю руки, что возложены на мне и, резко вынырнув из-под них, выкручиваю большие пальцы, при этом заводя за хозяйские спины и сами недавно наглевшие длани. Все проделываю четко, быстро, красиво. Мой инструктор мог бы гордиться мной от души… ах да, он же примитивный дроид…

Парни же, от неожиданной боли в заломленных руках, нагибаются, и я, в лучших традициях Гарика, коленом бью под подбородок одного и отшвыриваю в сторону. Второму достается коленом в пах, я точно знаю — это больно. И он уже просто — без затей, под ноги мне валится.

Пока я разбираюсь с этими, третий приходит в себя и, плююсь кровью с соплями, кидается на меня растопырив руки, будто теперь, когда я осталась одна, он решил со мной обниматься. Ага, прям щас! Тот делает еще шаг ко мне, но он больно грязный, и я, жалея брюки и меха, с разворота бью каблуком по морде. Все ж туфли легче отмыть, чем отстирывать от крови вещи. Парень, меж тем, отлетев метра на два, скуля и зажимая распоротую щеку, замирает без движенья, типа — лежачего не бьют.

И тут, стряхнув нахлынувший амок, с ужасом осознаю, в чем я поучаствовала! Вернее, не понимаю ничего…