А потому пришлось и дальше корчить из себя слабую нежную слави. Правда первым делом, стоило мне размять затекшие руки, ворот «Хауберга» я подтянула до конца. Все ж Хэнк товарищ ненадежный, а потому, чтоб хапалкам его поменьше было простора, комбез я закрепила на замок. Все, теперь или я открою его по собственному почину, или парням придется ножницы по металлу искать. Помню, помню, так называлось одно из тех приспособлений, которыми любил управляться дедуля, когда принимался за дело, которое всегда начиналось со слов: " — Бы надо размять руки".

Тэнк этого не знал. Он вообще, думается, представленья не имел, что такое женский комбез «Хауберг» и каков в нем уровень защиты. А потому все-таки потянулся ко мне.

Ну, я ж хрупкая и еле живая от страха слави…

Он прижал меня к себе, прошелся рукой по ягодицам, помял, подавил, словно ухватил резиновый эспандер. Другой ладонью потянулся к груди. Все, хватит придурок! И я вскрикнула, подпустив в голос истерики:

— Что ты делаешь?! Не надо! Я этого не выдержу!

— Переживешь, все равно без действующего интерфейса не сможешь даже выйти из игры.

Ну — да, про Гарика он и не догадывался, так что уйти-то я могла в любую минуту… но, че-ерт, как же не хотелось бросать Энджи с этим говном!

А оно, в смысле — говно, продолжало вонять и дальше:

— А потому тебе, детка, придется потерпеть еще несколько часиков. И прими совет по дружбе, гы-гы — получай удовольствие, раз все равно не сможешь избежать того, что мы тебе приготовили. Сейчас со мной, а потом с моими парнями. Других-то развлечений все равно пока не предвидится — твои-то дружки все равно не скоро появятся.

Я всхлипнула и скривила губы, типа сейчас буду рыдать. Он впечатлился моей такой непонятливостью и развернул меня к себе спиной — ясно, перекошенная рожица мало кому понравится. А так, руки его вполне удобно… понятно, для него… легли на мою грудь. Я дернулась.

— Стоять!

Меня пихнули животом на комод, чуть носом не уткнув в зеркало, висящее над ним, и я почувствовала что-то твердое у своих ягодиц, а в отраженье наткнулась на взгляд, жесткий и холодный. С первым я разобралась быстро, успокоив себя: «- Это оружие — не иначе от пистолета рукоять», но со вторым так легко не пошло… если только…

— Открой глаза, дрянь, — и меня сильнее пихнули «пистолетом».

Ну ладно, открою пока.

— Смотри, и не вздумай мне зареветь!

Тэнк наклонился медленно и провел языком по скуле и шее. Насколько смог, конечно — ниже его не пустила плотная ткань комбеза. А так… сыро, сопливо, противно. Мужчина вжимался в меня все сильней, при этом не отпуская взглядом. Втянул в рот мочку уха и пососал, отчего в нем засвербело.