— Эти, — Алекс махнул рукой на ряд байков справа, — клубные, выбирайте любые, но советую пятый и седьмой номер, они самые модернизированные, — кинул он парням.

— А там что? — спросил Руди, указав на двери за этим рядом.

— Там боксы с частными машинами, тех ребят, что имеют уже свои собственные. Лили, а мы с тобой сходим быстро в мой кабинет, — сказал он мне, опять подхватывая меня на руки.

«— С тобой можно и в кабинет…» — мелькнула многообещающая мысль, но я ее быстро прихлопнула — ибо не время сейчас.

В этот момент меня подняли по лестнице на эстакаду и, так и не спустив с рук, занесли в одну из комнат. Кабинет, как кабинет, если не считать и здесь разложенных повсюду деталей от байков.

— Одевай пока, это мой, тренировочный, он чистый, — нырнув в шкаф, Алекс достал оттуда что-то и протянул мне, — он не очень красивый, конечно, и будет тебе великоват, но зато вещь не продуваемая.

Вот правильно я себя окоротила минуту назад, меня сюда привели по делу — одеть бродяжку потеплей.

Отказываться от комбеза, который мне вручили, я не стала, хотя он и был откровенно страшненьким. Да и слово «великоват» весьма неточно определяло его непригодность — велик он мне был просто катастрофически! А при том, что в его задачу входило видимо, как можно плотней прилегать к телу спортсмена, то меня он в результате превратил в толстенькую, перевязанную в нескольких местах, колбасину. Но уговаривая себя тем, что вещь — Алекса, я смогла кое-как принять ее. Тем более что пока никаких других вариантов и не было. Или опять по осенней дождливой ночи рассекать в футболке и дырявых носках, или вот так — колбаской.

А вот обувь мне нашли все-таки более подходящую. Мой капитан куда-то сгонял и принес хоть и явно мужские ботинки, но все же размером не больше, чем на два, от требуемого.

— Моего младшего брата, тоже тренировочные. Одень пока, а то на байке ноги без них сильно замерзнут, — и закусил губу, глядя на меня пристально.

— Не ржать! — велела я.

— Ни в коем случае, — отозвался он, но губу-то отпустил, а потому не удержался и захохотал в голос.

Да оно может и к лучшему, потому что я отвлеклась, и известие о том, что дальше мы полетим на байках, проскочило для меня как-то незаметно.

Но вот когда мы спустились… тут-то оно и нагнало меня!

— Главное не бойся, — говорил мне Алекс, выгнав свою машину из бокса, — не забывай, что есть энергетический щит, который не только от дождя и сильного ветра закрывает, но и поможет удержаться сверху… если тряхнет.

«— А нас еще и трясти будет?…» — в какой-то прострации, из всего, что он говорил, я выхватывала лишь отдельные слова, притом, походу именно те, что ту прострацию и закрепляли во мне.