– А что должна чувствовать.

– Не знаю… ну, там… признаки.

– И какие? – Эрлан смеялся, потешался, но по-доброму, как родитель над любимым дитем.

– Какие обычно бывают, – посерьезнела девушка, не понимая, что его так распирает от довольства и счастья. Может, и нет ничего, а он светится как фара корвета.

– Эя, голубка, – привлек ее к себе за затылок, прижался лбом к ее лбу. – Поверь, ребенок будет, поверь, он спустился к тебе и скоро появится на свет. Было бы иначе – эттара бы не светилась. В тебе говорит прошлое, память того мира, но ты часть этого.

– Тогда объясни, что делать и как оно вообще, здесь с акушерством и педиатрией. Если мои знания из того мира здесь бесполезны, а должна знать, как все происходит здесь.

– Не заботься, – качнул головой. – Для этого у тебя будет аттари. Она проведет с тобой всю беременность, поможет малышу родиться, тебе – воспитывать его первое время.

– Местная акушерка и педагог-педиатор?

– Хм. Второе и третье – не понял, а первое – в точку. Встаем?

Эя хмыкнула, села и… тут же створки "ракушки" разошлись.

"Прикольно", – подумала, оглядываясь. Все то же и все же иное помещение. Впрочем, оно, вероятно, не изменилось – изменилось ее восприятие. Полумрак не давил и было светлее даже, чем показалось, когда шагнула сюда вчера. Вверху, в круглом отверстии под куполом, было видно, как плывут облака. Явно день на дворе. Свечи внутри все еще горели и травы курились, но запах их был уже даже приятен.

Эрлан прошел по кругу, туша каждый огонек пальцами. И только после подал девушке лежащую на краю туба с водой стопку белья из мягкой, легкой ткани.

Это вместо моей одежды? – выгнула бровь Эрика, разворачивая наряд.

– Извини, но свою привычную грубую одежду придется оставить.

Девушка встала, приложила к груди рубаху до пят и уставилась на мужчину: издеваешься?

Он засмеялся:

– Ты будешь прекрасно выглядеть. Еще лучше – себя чувствовать.

– Извини, но я привыкла к брюкам – в них удобнее.

Эрлан моча указал на упавшую ткань. Эя подняла ее и вздохнула:

– А ля шаровары. Здравствуй "звезда востока", – проворчала, натягивая наряд. Может Эрлан и прав, пора с армейской формой расстаться.