– Это ты к чему? – прищурил глаз мужчина.

– Твое основное право не в воздействии голосом, а в воздействии мыслью, – постучал пальцем по лбу ученика. – Но даже не пытайся применить его против брата, хотя у Эрлана все наоборот.

– С чего ты взял, что я собираюсь применять силу против брата?

– Это горит в твоих глазах, парень. Но, как и раньше, ты стремишься к цели, которая кажется тебе, не желая знать, что на самом деле она либо не твоя, либо ее нет. Ты думал, приказываешь голосом, но ты приказываешь мыслью. И это ни одно из твоих заблуждений. Эйорика твой закор. Первое, чему я учу – справляться с закорами и четко осознавать суть своего права. С тобой мы начали со второго, потому что оно тесно связано с первым. Подумай над этим, Вейнер.

– Что такое закор?

– Тень права. Закор либо укрывает право, либо указывает на него, но всегда следует по жизни. Многие считают закор платой за возможности и неким противовесом. В тебе сильная стихия ветра и огня, как в Эрлане, поэтому в вас много ярости, эмоций в крайностях. Поэтому вам и дан закор любовью, чтобы ненависть не выжгла вам сердца и не обрушилась на мир, как бесконечный ливень. Эрлан справился с ненавистью, а значит, приручил закор. Повторяю – приручил. Подружился, принял. Теперь его закор уже не закрывает его право и не мешает жить, но жизнь стала более полной, а возможности раскрылись в полном объеме. Тебе тоже придется подружиться со своим закором, понять его, принять. Только тогда все получится. Будешь противиться – отдашь себя ненависти и, та поведет тебя по кривой дорожке. Сам будешь страдать и других этим наделять. Лой всегда были безрассудны и сильны что в ненависти, что в любви. Только закор вас и сдерживал.

– То есть, нужно взять Эрику, – перевел для себя: отчего ушли – к тому пришли.

– Нет! – даже рассердился Табир. – Любовь. Ты должен научиться любить. Тогда ты станешь сильным, и только тогда. Одноглазого сколько не учи, он все равно будет видеть лишь полмира, – проворчал, отходя и жестом позвал Самера.

Тот конечно все слышал, хотя детт говорил очень тихо, почти шепотом, и явно предназначал свои слова только Шаху.

– Опять подсушивал? – смерил Сабибора подозрительным взглядом.

– Я не виноват, что у меня острый слух, – улыбнулся примеряющее. – К тому же и глухой бы понял, что вы пытаетесь до разума Вейнера достучаться и вам очень не нравится этот ученик – на лице все написано.

– Неверно прочел. Я лишь огорчен упрямством Вейнера.

– И озабочены.

– Да, если хочешь. Его упрямство может дорого стоить и ему и окружающим, но он упорно не желает этого понять. Печально. Закор будет высокой платой для него. Как твой?