– Может, – пожал плечами Самер, поднимаясь. И ткнул пальцем в сторону Радиша. – Пытай предков. Крути-верти, но инфу добудь.
Порверш нахохлился, передернувшись: умные все такие. Сами бы попытались.
– Это вам не коммуникатор: один шнур из строя вышел – воткни другой. А если не захотят, я как должен?
– Это ваши проблемы, рядовой, – бросил лейтенант и подал руку Лале, помогая встать. И только потом сообразил, что сделал.
Группа двинулась и чем дальше, тем гуще и непролазнее становился лес. Вскоре вовсе напоминал полосу препятствий. Поваленные деревья заросли мхом и тут же были окружены молодняком, кусты обвивали стволы, те шли свечками и так густо, что приходилось цепью пробираться. Листва, мох, хвоя укрывали землю, как ковром, а порой не землю – лужи, в которые временами по колено проваливались.
– Вот точно ваши предки, где-то здесь, – проворчал Сабибор, во второй раз выливая воду из ботинок. – Сюда, по-моему, не то что нога, но и копыто с сотворения мира не ступало.
Эрлан подхватил Эрику на руки, обходя болотистый островок, а сам увяз по колено.
Шах забрал девушку, поставил на сухое место и подал руку брату. Вытянул рывком и пошел дальше.
– Спасибо, – бросил в спину Лой.
– Да пошел ты, – огрызнулся вяло.
К обеду шли уже со слегами, прощупывая тропку. Пласт прелой листвы и хвои надежно укрывал опасные участки, и их невозможно было угадать, и каждый шаг превращался в рулетку на выживание. По уши искупался каждый кроме Радиша.
Шах, приметив это, выдал спириту палку:
– Вперед.
Тот повел, как шел сам – за Ларошем.
К вечеру, мокрые и уставшие, голодные, светлые просто валились с ног. Порадовал ручеек – смогли хоть жажду утолить.
Лес накрывала густая темнота, а с ней пришел и холод. Лала начала покашливать, чем забеспокоила Самера. Эра хотела есть, жутко, до мании. Увидела какие-то ягоды и уже сорвала, желая в рот отправить – Кейлиф перехватил руку. Вырвал гроздь и выкинул.
– Дурманник. Часа не пройдет – околеешь в бреду.
Шах толкнул плечом Радиша:
– Слышь, ты, спирит хренов, долго еще топать?
– Мне не говорят.