Сейчас ее давила духота и ощущения были невыносимыми – боль при каждом вздохе и выдохе, и пелена перед глазами, невозможно сосредоточится, понять. И слабость, тело чужое, натянутое как скафандр. Во рту сухо и хочется пить, но нет сил попросить. И облегчение, когда понимают, словно слышат без слов. Влага коснулась губ, проникла в горло. И ослепила болью от единственного глотка…

В комнату сутулясь, вошел Маэр и молодой мужчина с увесистой шкатулкой в руках.

Эрлан уставился на старика через плечо тяжело и неприязненно:

– Она жива. Вопреки твоему желанию.

Хранитель сделал вид, что не слышит – смотрел на девушку.

– Она потеряла ребенка – он отдал ей свою жизнь. Но он вернется, у нас еще будут дети.

Старик молчал, хмуро разглядывая ожившую. Постоял и бросив:

– Совел хороший жрец, он поможет, – вышел.

В коридоре к нему присоединился Нерс:

– Это ненормально.

– Она ела жизняняку. Ребенок отдал матери свою жизнь. Он выбрал и не нам обсуждать, – бросил, уже входя в свой зал.

– Все равно это ненормально.

– С ними вообще все ненормально, – тихо заметил сидящий на подоконнике Эхинох.

Маэр тяжело опустился в свое кресло и хмуро уставился перед собой.

– Лайлох хранят предки. Она явно важнее, чем мы могли предположить. А ребенок вернется – Лой прав. Он вцепился в нее и предпочел уйти сейчас, чем не прийти к ней вовсе. Возможно все дело в нем, в этом не родившемся мальчике. Возможно, из-за него ей настолько покровительствую предки, что не приняли в свой мир.

– Любой ребенок важен, это бесспорно. Но до такой степени…

– Перестань, Нерс, я говорю очевидное, – проворчал старик и прикрыл ладонью глаза, отклонившись к спинке кресла. – Мы должны сделать все, чтобы сохранить Лайлох и ее союз с Лой. Или не с Эрланом Лой?… – и покачал головой. – Я столько прожил, но так и не могу всегда точно понимать знаки предков. Лой виновен. В других обстоятельствах я бы лишил его дара на год. Но его разум был помутнен и он не ведал, что творил. Значит, неподсуден. Значит, предки хранят и его. Для нее? Они хотят, чтобы именно он был отцом ребенка? Не понима-а-аю, – припал подбородком к сложенным на трости ладоням. – Тшахерт и Лой – братья и соперники и оба, как сказал Ристан, неоднозначны. Расчистили дорогу для Вейнера или хранят Эйорику для Эрлана?

– Он все равно должен ответить за смерть светлых, – поджал губы Ристан.

– Не по закону, – бросил Эхинох. – Нас не поймут. И сейчас его нельзя забирать, он должен быть рядом с женой. А после вовсе – потеряет смысл. Да, он забрал две жизни, но вернул одну, что может, спасет много жизней и умножит род еще. Так что, – развел руками. – Хранитель прав – Лой неподсуден.