Гуг хищно ощерился и, небрежно помахивая мечом, двинулся к Всеславу… Замах, удар, искры от лезвия, проскрежетавшего по звеньям вскинутых вверх кандалов, затем звон упавшего меча и… хрип Гуга, судорожного задергавшего руками и ногами, скребущего ногтями по цепи кандалов, обвившейся вокруг его шеи. И гробовое молчание площади, ошарашенной подобным исходом…
Всеслав спокойно стянул кандалы с мертвого тела, позволив ему сползти на булыжник, и негромко, но так, что его голос был слышен во всех уголках этой площади, произнес:
— Господь явил свою волю. Правосудие свершилось…
В глазах Игроманга заплясали лихорадочные огоньки. Этот проклятый чужестранец только что уничтожил почти двухлетние усилия всего Комитета. Этого нельзя было допустить! Но… он не знал как. Всеслав мысленно улыбнулся. Что ж, Враг, вот тебе еще одна ловушка, которую ты непременно посчитаешь шансом.
— Я заявляю перед Богом и людьми, что ни один из этих людей, — он махнул рукой в сторону тех, кто делил с ним камеру, — не виновен ни в едином поступке, коий по законам Божьим и человеческим можно было бы назвать преступлением! Либо уже искупил его неправедным судом и приговором… — Тут он сделал паузу и, заглянув в бегающие глазенки главы Комитета, закончил: — И потому требую Божьего суда, на котором готов быть их защитником…
Этого Игроманг допустить не мог. Он уже открыл рот, чтобы… никто так и не узнал, что он собирался сделать. То ли приказать убить на месте дерзкого рыцаря-чужестранца, то ли просто заткнуть ему рот и отволочь к колоде, где передать в руки палача. Потому что Всеслав добавил:
— И сражаться со всеми защитниками приговора одновременно!
Толпа вновь ахнула, а Игроманг захлопнул рот. Ибо этот безумец только что сам дал ему в руки решение всех его проблем. Сражаться с дюжиной воинов одновременно и победить… это было совершенно невозможно.
— Что ж, чужеземец, мы можем пойти тебе навстречу и на этот раз, — заговорил Игроманг. — Ты обманом убил одного из наших преданных слуг и самых верных и горячих граждан Нового мира. Пусть же ТЕПЕРЬ твой Бог поможет тебе выполнить твой безумный обет, — закончил он с легкой насмешкой.
— Я победил не обманом, а правдой, — спокойно ответил Всеслав, — ибо Господь зрит правду. И потому Он дарует мне победу и в новой схватке. Можешь не сомневаться, слуга сатаны…
Лицо Игроманга исказила ненависть.
— Раскуйте его, — хрипло приказал он, на всякий случай лишая этого рыцаря того, что он уже показал как оружие. — Он же теперь у нас