За какое слово, за какое знание ухватиться, чтобы прекратить падение? Вокруг нет ничего, только слабая боль, даже, скорее, шлейф, аура боли — ею окружена его капсула. Наверное, разгора, щийся в капсуле свет вызвал ее… Добраться бы до него, прикоснуться к его лучам, согреться в них и все понять! Как во всех своих снах, Ардин взялся за грудную пластину, рванул… — и почувствовал, что чьи-то руки мягко обхватывают его запятья, останавливая.

— Тихо, тихо, — знакомый голос…Роума! — Не уродуйте себя, пожалуйста! Я тут.

Ардин открыл глаза, но не проснулся, вокруг по-прежнему был мрак и… что-то новое. Оглушающая тишина. Утихло вечное бормотание общего каталога. Ардин уже был вне его. Вне мира Джийи. Вне какого-либо мира…

Впрочем, в пустоте он был не один. Роума держала его за руки, свет от капсулы джийанки окутывал всю ее фигуру, скрадывая детали костюма. И Ардин почувствовал, что так правильно, может, и под его металлическими стержнями и пластиковыми панелями скрывается такая же сияющая фигура? Он опять рванул грудную пластину, и Роума вскрикнула, сжала его запястья сильнее — крепко, но не больно:

— Не надо, не надо! Это бесполезно, поймите! Нам надо уходить с крейсера, быстрее!

Ардин не поверил ей, дернулся, вырываясь, и почувствовал, что его подхватывают другие руки. Эти не были нежны, они мечтали разодрать его оболочку и выпустить свет из капсулы. Он рванулся снова, чувствуя, что спинная пластина отделяется… вместе с хваткой цепких грубых рук… и очнулся.

Медблок. Ассистенты и черные навалились на них с Роумой. Слабые, но грузные, они обступили их со всех сторон, сдавливая, не давая шевельнуться. Слабые, но цепкие руки тянулись к ним, пальцы скрючились в попытке ухватить деталь костюма, оторвать, прорвать путь до сияющей капсулы внутри.

Ардин дернулся, стряхивая одного ассистента со спины, отпихнул черного. Схватил Роуму за руку, и они бросились к двери. По пути Ардин подхватил с пола плазмопушку и тут же чуть не выронил. Какая тяжелая! Тело плохо подчинялось, каждое движение отдавалось болью в капсуле. Роума тоже еще не пришла в себя после психозондирования, ее ноги заплетались, руки дрожали. Счастье, что их противники были еще слабее.

У двери Ардин замер, вспомнив. Круто развернулся. Отыскал Кентора в груде шевелящихся тел и, вырвав фотографию земного неба из его слабых пальцев, спрятал под спинную пластину. Начальник очнулся, потянулся к нему, будто хотел задушить. Ардин холодно нажал на спусковой крючок плазмпушки. Ударило и его, обожгло весь костюм спереди, но Кентор упал с большой оплавленной дырой в груди, и Ардин почувствовал удовлетворение от справедливого возмездия. Жизнь любого существа типа один священна в мире Джийи, но в окружающей черноте Джийи не было. Был какой-то иной мир, страшный, враждебный свету его капсулы.