Они выбежали в коридор. Здесь черные распластались на полу, их лица были полны бессмысленным диким ужасом. Завидев двоих джийан, они тянулись к ним, к невидимому, но теплому свету их капсул. Ардин поставил на плазмопушке треть мощности и выстрелил в одного, другого. Роума подняла с пола плазмопушку черного, присоединилась к спутнику, и в жарком мареве плазменного огня опять растворился весь мир. Они бежали вперед, наугад, забыв про доки, просто потому, что остаться на месте значило погибнуть. Отовсюду из тьмы к ним тянулись холодные жадные металлические руки, но Ардин следил, за тем, чтобы ни одна не успела коснуться пластин костюма спутницы, и Роума точно также оберегала его. Смерть спутника для них стала равнозначна собственной смерти. Да, они стали едины, свет их капсул смешался и стал единым светом. Ослепляюще ярким, как тот, которым вспыхивает большая голубая звезда в момент своей смерти, знаменующей рождение десятка новых звезд… Ардин полностью пришел в себя только у тоннеля к доку. Радостно сжал руку Роумы: эту связь они не расцепляли все время бегства и битв.

— Мы почти добрались.

Но теперь Роума была не в себе. Она повела вокруг мутным взглядом:

— Землянка! Где она?

— Вам опять понадобилось «тело»? Ну, нет! — Ардин осекся: пожалуй, девочку действительно не стоило оставлять совету. — Впрочем, заберем ее. Но понесу ее я! Тая должна быть в лаборатории.

Пять ярусов вверх на лифте и опять медленное продвижение к заветной двери сквозь огненный коридор… Дверь лаборатории заклинило намертво, пришлось выносить плазмой, но, наконец, огонь, свет и жар утихли.

— Землянка должна быть тут, — сказал Ардин, и повернул к себе Роуму, встряхнул. — Но, умоляю, придите в себя! Оставьте бредовую идею с телом!

Взгляд джийанки прояснился.

— Вы правы, наверное, но я не могу, — она сухо расмеялась. — Видите, к чему привело включение меня в общий каталог? «Поздравляю, Кентор, вы попали в мой мир, теперь вы знаете мою боль, как вам?» Я живу так сорок циклов, Ардин. Я давно сумасшедшая, и вас ждет то же… Как мне жаль вас!

Ее тело вдруг расслабилось в его руках. Но не повисло грудой бессмысленных деталей, каждый изгиб ее костюма вошел в изгиб его костюма, будто изначально они были созданы единым целым, и сейчас половинки объединились. Захватывающее, выбивающее пол из-под ног, но бросающее тебя не в пропасть, а в небо ощущение. Роума дотронулась теплой от нагревшейся плазмопушки ладонью до его щеки, кончиками пальцев очертила линию скулы.

— Знаете, как я поняла, что вы такой же, как я? — тихо спросила она. — Зачем устроила проверку на трассе? По вашему лицу. Увидела его в толпе и будто ослепла от солнца. Оно у вас живое, настоящее… как у землян.