Частые шаги приближались. До изгиба было метров десять.

Оба спустили тетиву одновременно, едва Охранитель выскочил из–за поворота.

Обе стрелы попали в цель. Он упал ничком, повернулся на бок и затих.

– Готов, – сказал Уве–Йорген, подойдя и нащупав тело. – Идем.

– Нельзя, – возразил иеромонах. – Нельзя так бросить. Все же он был человеком.

– Что же нам – тащить его на себе до самой улице?

– Иначе нельзя.

– Вот еще забота…

– Нет, Пахарь прав.

– Ладно. Где тут руки, где ноги… Я взялся. Подняли?

Но поднимать не пришлось.

– Э, да он жив!

И в самом деле, Охранитель встал. Постоял, пошатываясь. И, не оглядываясь, минуя стоявших, зашагал к выходу.

– Значит, не суждено ему так умереть, – сказал Никодим. – Ну что, братья: пожалуй, отправлюсь восвояси. Похоже, дело свое мы сделали. Увидимся на Ферме. Вы тоже не медлите.

– Вот только захватим капитана.

– Питек, отчего же он не пришел, кстати? Он ведь хотел?

– Эла появилась. Он и остался. Сказал – на Ферме с ней не очень поговоришь. У Мастера свои правила.

– Это верно. Значит, жду вас там.

– Счастливо, Никодим. Лети с миром.

– Пребудьте с миром, – ответил иеромонах.