– Юниор… вы хотите уйти?

– Ненадолго, Зоя. Нужно самому посмотреть на приборы… и, может быть, отдать еще несколько команд.

– Нам что–то грозит?

– Бояться совершенно нечего. У нас за спиной такая мощь, что… Я скоро вернусь.

– Не знаю, но мне отчего–то делается страшно.

Юниор подошел вплотную, протянул руки, положил ей на плечи.

– Обещаю, Зоя: если будет, чего бояться, – я скажу. Не стану скрывать. Однако думаю, что этого не случится никогда. Вообразите, что меняется погода – только и всего. Вы верите мне? – Он заглянул ей в глаза.

Зоя кивнула.

– Тогда, – сказал Юниор, – все в порядке. Я вернусь, и мы сразу же сядем обедать, хорошо? Кажется, самую малость побыли у воды, а какой разыгрался аппетит!

Он снова улыбнулся ей, повернулся и быстро вышел.

Подойдя к кораблю, он прежде всего осмотрел амортизаторы.

Но корабль стоял уверенно, такой ветерок был для него все равно что ничего. Корабль был капитальным сооружением. Юниор поднялся в рубку и сразу направился к приборам, контролировавшим внешний мир. Несколько минут сосредоточенно изучал их, вглядывался, соображал, прикидывал. Тень по сравнению с последним наблюдением действительно увеличилась, но видно ее было по–прежнему плохо. Одно только показалось странным: температура затененной поверхности. В тени она должна была хоть немного, но отличаться от той, что была на остальных участках. Правда, лишь в том случае, если источник тепла одновременно и источник света. Если же тепло идет, допустим, из недр, то никакого изменения температуры может и не быть. Или же оно окажется настолько незначительным, что приборы отсюда, с корабля, его не зафиксируют. Вот они и не показывали ничего. Но может, это и не тень вовсе? Тоже ведь только предположение…

Однако, если температура не меняется, откуда ветер? А уж ветер–то есть, вне всякого сомнения. Он внезапно усилился почти час назад – и опять дует ровно. Очень вероятно, что через какое–то время станет еще сильнее. До какого предела он может дойти? Не зная причины, ответить трудно; ясно только, что при таком рельефе – плоская равнина – ветер может достичь и ураганной силы. Ладно, нам и ураган не больно–то страшен. И, однако, раз уж мы оказались на корабле, примем кое–какие меры предосторожности.

Прежде всего Юниор дал команду вывести из трюма второй суперкомпрессор – на случай, если понадобится усилить давление на купол изнутри. Затем, поскольку медленно росший в инкубаторе Кристалл требовал абсолютной устойчивости и неподвижности корабля, Юниор поставил машину на якорь: длинная, мощная штанга с подобием архимедова винта на конце выдвинулась из дна и ввинтилась в грунт, в надежное скальное основание; винт вошел в скалу, как в масло, и теперь, чтобы хоть немного покачнуть корабль, нужно было по меньшей мере землетрясение. Далее Юниор проверил все цепи наблюдения и оповещения. Может быть, он в какой–то мере и перестраховывался, но таков был его характер: риск – одно, а пренебрежение мерами предосторожности – совсем другое, оно не свойственно серьезному человеку.