— Тогда у меня к вам еще одна просьба. Руслан Каримович, мы канву событий знаем, состав участников знаем, но нам хотелось бы уточнить некоторые детали. Поэтому, чтобы нам вас больше к нам не таскать или почти не таскать, не напишите ли вы нам сочинение тысяч этак на двадцать печатных знаков?

— Тема сочинения «явка с повинной», — прокомментировал Венгер.

— Нет, Кирилл Васильевич, ну, что вы! — возразил Нагорный. — Какая тут «явка с повинной»! Ну, мы же честные люди. Тема сочинения «чистосердечное признание». Время у вас будет, Руслан Каримович, они никогда сразу психокоррекцию не начинают. Да и обследование тоже. Так что завтра-послезавтра займитесь, пожалуйста. Устройство связи у вас будет, они внутренние кольца выдают. С Генпрокуратурой прямая связь. Ну, что я вам говорю, вы сами все прекрасно знаете. Можете прямо мне отправить, можете через Ройтмана передать. Как хотите.

— Вам мало? — угрюмо сказал Салаватов.

— Руслан Каримович, ну я же не заставляю. Не хотите писать сочинение, ну, приедете к нам еще пару раз. Под конвоем. Евгений Львович, конечно, ругаться будет на то, что мы беспокоим пациентов в сложный период психокоррекции, но что поделаешь: вопросы остались, а спрашивать мы больше не имеем права. Сегодня не имеем. Есть, конечно, вариант не ехать в Центр, не писать сочинение, остаться у нас и продолжить завтра. Как вы на это смотрите?

Салаватов вздохнул.

— Ладно, напишу.

— Хорошо, тогда я звоню Ройтману. Или устали? При вас звонить?

— Звоните, — кивнул Салаватов.

— Только «Е2» не обещаю, это не реалистично. На «Е3» попробую уговорить. Громкую связь включить?

— Да.

— Евгений Львович? — сказал Нагорный. — Вы еще на работе?

— Да, Саша, — зазвучал голос Ройтмана, — честно говоря, ждал твоего звонка.

— Вообще-то, у нас громкая связь. И напротив меня сидит ваш будущий пациент, который нам очень помог.

— Один пациент?

— Пока да.

— А то вся Сеть гремит на тему «облавы в городе». Я ничего лишнего не сказал?

СДЭФ Салаватова впервые ожили после БП. На словах «облавы в городе» вверх взметнулся пик.

— Да, нет, нормально, — сказал Нагорный.

— Ваша работа? — спросил Ройтман.