Земля начала стремительно удаляться. Я еще успел увидеть, как маленькая фигурка в сумерках встает с крошечной лавочки и ее провожает в поселок другая маленькая фигурка. И солнце вновь вынырнуло из-за сопок и ослепило нас.

Мы летели на юг, в Беринг, потом в Кириополь, где закат на час раньше. Из тихих сумерек Чистого мы спустились в расцвеченную и сияющую огнями ночь Кириополя, которую и сумерками-то не назовешь.

Суд

Суд

Середина декабря. Утро. Светит солнце, и я смотрю из окна нашего с Маринкой дома на едва припорошенные снегом опавшие листья в саду, желтые дорожки и поздние хризантемы, мелкие, лиловые со снежинками на листьях и лепестках.

Как же люди любят все тащить за собой со Старой Земли! Растения, стили, архитектуру, привычки, обычаи, имена, семидневную неделю и названия месяцев. В них не по тридцать дней, также как в году не триста шестьдесят пять, но первый месяц зимы называется «декабрь», и в декабре выпадает первый снег в сравнительно теплом Кириополе.

Открытый Центр все не отпускает меня, я хожу на тренинги, хотя и раз в неделю, а не два. И продолжаются сеансы у Старицына по разгону интеллекта. Честно говоря, я не заметил в себе какого-то радикального просветления, только память, кажется, стала чуть лучше.

Сразу после освобождения мне позвонил Вовка, и я приглашал его к нам. У него все в порядке — учится в военном училище. У Ильи проблем больше. Ассистентом хирурга он работает, но сам оперировать не решается даже в легких случаях, говорит: «Руки дрожат». Очень хорошо понимаю: это как управлять яхтой после кораблекрушения. Зато он занялся медицинской журналистикой, рекомендованной ему реабилитационным психологом. И получается неплохо. Я несколько раз видел его статьи на научно-популярных порталах.

Мы с Маринкой хотели сначала ввязаться в строительство, но потом передумали и решили купить готовый дом. Около месяца искали подходящий вариант, точнее искала Маринка. Привела меня сюда, и мне понравилось. Университетский пригород, как мы и хотели. В трех кварталах от родителей отчима, в двух — от Ройтмана. Старицын не через дорогу, но на соседней улице. Зато Нагорный через пять домов.

Я постиг некоторые детали моего положения несовершеннолетнего. Оказывается, дом я купить могу, но только с согласия Леонида Аркадьевича. Хазаровский, впрочем, подписал договор без всяких проблем и никак не комментируя наш выбор.

Для меня странно и то, и другое. Странно, что я несовершеннолетний, я ощущаю себя вполне взрослым. Еще более странно, что я домовладелец. Домовладелец должен быть широкоплеч, солиден и обладать пивным животиком и детьми.