Противник попытался сконцентрироваться на капитане, но его вихрем его окутал союзный огонь, и противники стали падать на землю один за другим, с пробитыми доспехами.

Не выдержав такого плотного огня, ярости новоприбывших, сепаратисты дрогнули и побежали. Им вслед устремились сотни пуль, а Данте только хотел устремиться вперёд, но максимально сжав себя сознанием, он удержался от того, чтобы устроить жестокую погоню.

– Прекратить огонь, – скомандовал скорее самому себе Данте. – Нет чести в том, чтобы воевать с бегущими.

Капитан осмотрел поле битвы – всё завалено телами сектантов, солдат и ополченцев, среди которых возвышаются три жертвенника, собранных из кусков камней, дерева и пластика, на которых возложены убитые жертвенные животные, принесённые в жертву ложным богам.

Данте смотрит на своих людей и все мышцы его сковывает ярость, хоть врага до сих пор нет. Он не понимает, что это, ему становится страшно от того, что его до сих пор преследует желание нести вечный покой.

«– Давай, прикончи союзников», – зашипел змеёй глас.

«– Ты же говорил, что, против врагов…»

«– Ты согласился стать со мной единым. Я есть ты, а ты есть безумие и гнев, отречение от родных… я есть тьма в тебе, капитан и ты испил меня. Теперь два духа на одно тело и поверь, я возобладаю… со временем, но ты потеряешь контроль и тогда мы насладимся насилием».

«– Нет!», – взревел Данте в уме, не зная, что делать; душу охватил страх и ярость, только умом и волей он держит себя от того, чтобы в безумии накинуться на братьев по оружию.

Он отвлекается от голоса в голове, нашёптывающего хулу на страну и тех, кто идёт см ним рядом, отдавая приказ:

– Заминировать жертвенники, – приказал капитан. – Пусть ещё попробуют совершить своих кровавых треб.

– Капитан, – обратился Вергилий, меняя магазин автомата. – Каковы наши дальнейшие действия?

– Где мы? – шлем выдал зловещий голос Данте. – Нужно установить местоположение, а затем продвигаться к Малому Коринфу. Мы оттуда выйдем ко Дворцу.

– Как же союзные силы? Кто-то должен же был выжить в городе.

– Считайте, что их больше нет, – мрачно отчеканил Данте и дрожащей рукой убрал меч за спину. – Мы – одни, может ещё кто-то из десантных отрядов нас поддержит.

– Господин, мы поймали передачу! – доложил один из штурмовиков и подбежал с рацией, которую тут же подхватил капитан и услышал через хрип статики:

– Мы ведём бой с… наше положение… нужна помощь! Как слышно!?

– Где это? – вопросил капитан, отдавая рацию.

– Судя по сигналу, в двухстах метрах от нас. Что прикажите, господин?

Данте осмотрелся. Перед ним разорённая площадь, разбитая и объятая огнём, возносящая жалобные моления к небу клубами едкого дыма. Рядом с ней разбитые, ставшие полуруинами дома и улицы, возле которых разносятся жалобные крики, редкие взрывы и вой далёких выстрелов. Всё в огне и дыму, площадь стала могилой для тех, кто ещё недавно по ней ходил, город усилиями сепаратистов обращён в гробницу верных слуг Канцлера.