Мятежники постепенно собирались на месте, где некогда был район Понте [10]. И командующий лоялистами приказал строить оборону от Замка Святого Ангела [11] до «Уст Истины», переименованных в «Уста Милости Канцлера». По всей стороны у всех мостов возводились крепкие баррикады из всего, что можно было, ставились мешки с песком и сооружались огневые точки.

Командир обороны организовал свой штаб у моста, некогда носившего название Виктора Эммануила Второго [12]. Теперь это был мост сержанта Вергилия, объявленным Культом Государства, за свои заслуги, «Почтенным Слугой Рейха».

Теперь этот офицер полк–ордена, взявший на себя защиту последнего оплота истинного Рейха, стоял у этого моста. На его броню лихорадочно падали капли дождя и ложились маленькие неброские снежинки. Он подставил свою грудь, облачённую в стандартную экипировку, порывистому ветру и тому безумию, что каскадом шло на них. Он исполнил свой долг перед полк–орденом, теперь этот человек намеревался отдать долг Рейху и самому Канцлеру. Теперь этот боец будет держать оборону до конца до тех пор, когда он не умрёт или Канцлер не выйдет из ступора и не отдаст последний приказ. Теперь он всё понимал. Долг кончался только со смертью.

Вокруг офицера полк–ордена кипела жизнь. Все вокруг суетились: кто–то проверял своё оружие, некоторые занимались укреплением обороны, возводя новые укрепления и баррикады и подтаскивая тяжёлое вооружение в виде станковых пулемётов.

Вдруг со стороны моста послышался какой–то шум, и все моментально ринулись к баррикадам, наводя оружие и тыкая им во мрак, выискивая противника. Все приготовились к бою, но вышедшее из мрака люди были лишь обычными храмовниками Империал Экклесиас. Их сразу отправили и проводили к командиру обороны.

Вид храмовников был изрядно потрёпан. Следы повреждений и царапин от пуль, ножей и множество грязи на одеждах. Измотанные лица бойцов церкви украшали кровоточащие порезы, ссадины и множественные перевязки по всему телу.

Среди них вышел один человек высокого роста. Под шкальным порывом снега и дождя, его лицо было слабо различимо.

– Кто вы? – хриплым и низким голосом спросил храмовник.

– Я брат–лейтенант полк–ордена, сейчас руководитель обороны Рима Тит Флоренций, – холодно ответил ему человек.

– Я эклесс–капитан Марий, командую всем тем, что осталось от моей роты.

Тит осмотрел присутствующих. Там, тяжело дыша и еле держась на ногах, стояли одиннадцать храмовников, что ещё желали воздать отступникам за своих убитых братьев.

– Доложите обстановку, – спокойно потребовал руководитель.