И только когда они миновали пыльный проход, в поле зрения попали многочисленные турели на той стороне стены. Это могучее вооружение должно было уничтожать любого нарушителя, что посмеет подойти к границам великого Рейха, но сейчас они стали безмолвными стражами, что безучастно наблюдали за актом страшнейшего нарушения.

Все как можно быстрее миновали огромную, серую и монолитную стену, оборудованную грозным вооружением для уничтожения всякого нарушителя. Это стена стала воплощением всей действительности Рейха. Монотонной и безликой действительности, но готовой обрушить шквал пламени на любого предателя.

– Ах, вот она новая действительность. Вот она – свобода, – Втянув в лёгкие воздуха, с восхищением и освобождением сказал Алехандро, въезжая в новый мир на вездеходном автомобиле.

И действительно, для многих ребят даже воздух за границей казался каким–то иным. Это был воздух неизведанной земли, что манила столь неискушённые души своей таинственностью и новизной. Но этот воздух не показался Командору новым и таинственным, ибо для него он отдавал старой гнильцой.

Альпы, которые раньше становились преградой между Италией и Швейцарией, но теперь они сокрушены шквалом бесчисленных воин…обмелели до жуткого состояния за столетие бесконечных воин и теперь горный хребет расступился несколькими огромными заснеженными провалами, внутри которых может целый город поместиться.

При приближении к границе с «Республикой» ребята неистово волновались, но когда они вместо огромной стены увидели обычный металлический заборчик, который только безногий не преодолеет, то все душевные роптания как рукой мгновенно сняло.

– Почему тут всего лишь этот садовый забор? – С усмешкой в голосе вопросил Верн.

– Потому что Либеральная Капиталистическая Республика взяла курс на полное открытие дверей во всех сферах и даже свои границы сделала незащищёнными, – Пояснил Эстебан.

– Вот это я понимаю, когда государство уважает твои права и свободы. Когда оно даёт даже не жителю страны право спокойно перейти границу. – Будто поучительно и с небывалой напыщенностью высказался Алехандро.

– Не будем о политике. Вот у меня сейчас ноги откажут, и кажись, меня подташнивает. – Внезапно высказался Ротмайр и тут же громко, схватившись за живот, добавил. – Веди нас Командор! Веди в укрытие, а то не дотерплю.

– Я же говорил тебе: «ну не пей ты эту бурду». Она там лежала ещё с тех времён, когда я с Великой Пустоши вернулся.

– Иди ты, – недовольно ответил ему Ротмайр. – Я не нуждаюсь в няньках.

– Правильно, тебе надзиратель нужен, как в тюрьме.