– В «Центре Свободы», в Германской Марке, в Датском Демократическом Королевстве, в Федеральной Военной Республике. – Пока длилось перечисление всех регионов, мирно сидящий Матвей едва не упал в объятия к Морфею. – Вот и всё. В этих регионах запрещено иметь детей всем «антипрогрессивным социальным элементам».

– Но примеры?!

– Вы же должны помнить, как вчера полиция задержала одну мать.

– Мать?! Нет такого слова в нашем свободном лексиконе, ибо это оскорбляет права всех…!

– Я вас понял. – Остановил верещащий поток слов мужчина, искривив лицо в недовольстве. – Женско-ориентированный гендер, не зарегистрированный как член «либерально-народной бюрократии» вывел своего мальчика.

– Мальчика?! Как он мог определиться, кто он до своего совершеннолетия?! Вы не смеете его так называть!

– Хорошо. Ребёнка. Вывела своего ребёнка. Полиция её тут же задержала, так как это был «акт незаконного и нелиберального воспитания».

– Вот же хорошо, когда наша полиция работает на благо народа. Акт воспитания в несвободе и получи тюрьму. Вот это и есть либеральная справедливость. – Торжествуя, радовался «бык».

– У вас есть ещё какие-то претензии? – Зацепившись за нить, попытался соскочить со всех тем Эрнест.

– Нет, конечно! Почему, во имя становления сексуальной культуры и свободы сексуальных связей, в шестой класс не пустили гранд-растлителя Виколу?

– А зачем?

– Как же!? – Возмутилась женщина, как бешеная, начиная жестикулировать руками. – Он должен научить детей, что само удовлетворяться, чем раньше, это хорошо, что отсутствие постоянного партнёра это правильно, что совокупление со всеми живыми существами есть Свобода сексуальности, а семья из двух человек это не семья.

– А раньше этому не учат?

– Для закрепления?! И начала практики! – Воскликнул «бык».

– К тому, когда решится вопрос о прекращении домогательств со стороны рекламной компании? – Возмущение, сплетаемое с уст девушки, ширилось с каждой секундой. – Меня, как представительницу феминизма, это оскорбляет.

– Как вас рекламная кампания может домогаться? – Удивление, выраженное в ошарашенном взгляде, настигло даже Матвея.

– Как? Я вам скажу! Мужско-ориентированный гендер, рекламирующий одежду, нарушает сразу несколько моих прав! Он смотрит на меня слишком вожделенно! – Женщина стала ходить по кабинету, словно говоря сама с собой. – У меня даже есть триста подписей от прогрессирующих феминисток. – От слова «прогрессирующих» на лице Эрнеста вспыхнула улыбка, сбившую женщину. – А…э… ах да! Он также во время рекламы призывает нас двигаться больше. Вы понимаете, что это прямой призыв женщины к действию, против её воли. Это её угнетение! Знаете ли…