Господи, как мы дошли до такого, что на всей Земле есть всего пара мест, где можно спрятаться от гнетущих «Сарагоновых Солнц»? История, как мрачный обладатель знания, его источник даёт нам понять ту истину.

Давным-давно, потерянные державы человечества, истинные лидеры и вершители судьбы утраченного общества, нагло заявили права на обладание Землёй и её жителями, как своей собственностью, обратив глянцевитые, наполненные жадностью и безумием глаза и разум к вящей славе обладателей целого мира и его свободопросветителей, но нас ждала иная судьба. Мы забежали свыше меры далеко в своих размышлениях о свободе, слишком рано для столь молодого вида, слишком жадно и были практически истреблены самим собой.

Спесивостью? Или что ещё хуже… невежественностью?

Мало кто знает и практически уже никто не помнит, что повергло всё человечество на грань вселенского забытья. Одни учёные, историки и философы утверждают, что человек пошёл против естественного порядка вещей, положенного природой, за что едва не вымер, другие, нам вещают о том, что человек настолько заигрался в «божество», что по его неспособности к контролю и склонности к разрушению, мир обескровил и ушёл в ужасающий кризис.

Какой бы ни была причина, она принесла больше вреда, чем способен представить любой из живущих.

Из великого времени благоденствия, просвещения и великого прогресса мы опустились в эпоху тьмы, из которой нет надежды, вырваться. Забудьте об обещаниях прогресса, говорят нам в Империи. Забудьте былую славу морали, твердят в «Республике». Цепляйтесь за тот тусклый свет идеологии, что нам остался, и довольствуйтесь его гнилостным сиянием, и адским жаром, что сожжёт всех недовольных.

Нас поработили догмы и ритуалы с одной стороны, закабалили антиморалье и либеральное безумие с другой; ослепили суеверия и полное отсутствие нравственности, ставшие кандалами даже самой возможности понимать, что существуют вопросы, которые заслуживают того, чтобы их задать.

Такова действительность этого мира, от которой нигде не скрыться, но мне приходится отложить в сторону свои мысли…

Хм, я вижу, как вдалеке, на востоке, практически на самой грани багрянистого горизонта возникает чёрная точка. Над уровнем моря, метров двадцать, наверное, и стремительно червоточина расширяется в размерах, становясь всё более различимей.

Я опускаю руку к сапогу, где покоится длинный нож. Вторую руку я ложу на кобуру и спускаю предохранитель, вновь готовя пистолет к бою, не отрываясь от созерцания того, как к материку приближается чёрный вертолёт.