— Во имя Оракула, вставай!

Она с трудом осознала, что Пейдж помогает ей.

— Быстрее, на бок его! — велела подруга. — Может, он просто воды наглотался?

Они кое–как повернули Калеба на бок, и Пейдж надавила ему на грудь. Изо рта у Калеба и правда полилась вода, но он по–прежнему не дышал. Пейдж обернулась к Майре:

— Нужно сделать ему искусственное дыхание!

— Ты просто говори, что мне делать! — сквозь слезы пробормотала Майра.

Вновь положив Калеба на спину, Пейдж принялась ритмично нажимать ему на грудь, а Майра по ее сигналу делала дыхание рот в рот; губы у Калеба были холодные, просто ледяные. Она вспомнила, как жадно и горячо он ее целовал, и сердце заныло от боли. Тогда Майра поклялась себе, что если Калеб выживет — если каким–то чудом вернется, — то она его больше не бросит. Мысленно дав себе зарок, она продолжала вдыхать воздух в рот Калебу, однако он никак не реагировал. Так продолжалось еще несколько минут — Калеб даже не пошевелился. Грудь его вздымалась, лишь когда ее наполняла воздухом Майра; сердце сжималось, лишь когда на него давила Пейдж. Наконец она, смахнув слезы, отстранилась:

— Майра, все конечно. Он погиб.

— Нет… я не верю! — вскричала Майра и снова приникла к губам Калеба. — Нужно продолжать. Я уже потеряла Рикарда… Еще одной потери я не вынесу.

Она была как в тумане, но оттащить себя от Калеба братишке не позволила. Поразительно, как она всего боялась. Боялась собственных чувств, или что его отец узнает про их отношения, или что Калеб опять ее бросит… Слезы потекли по щекам. Майра наклонилась к Калебу, посмотрела на его прекрасное — пусть даже мертвое — лицо и вспомнила объятия, ласки. Вспомнила, как он порвал с ней, лишь бы спасти ее от гнева отца и Синода — и тем обрек себя на муки; как помог отыскать Маяк, а после отважно отправился на Поверхность, оставив сытую жизнь под водой.

— Калеб… я люблю тебя, — прошептала Майра.

Она приподняла ему голову и поцеловала, наполнив легкие кислородом. Не прервала Майра поцелуя, даже когда у нее самой воздух закончился и перед глазами замелькали темные точки. Мир вокруг померк, но Майра целовала Калеба, как не целовала никогда в жизни. Она уже теряла сознание, но не могла остановиться.

И вот, уже проваливаясь во тьму, она что–то почувствовала. Синие губы Калеба слегка потеплели, дрогнули, глаза под веками дернулись. Резко выдохнув, Калеб пришел в себя. Вот он был мертва, а в следующее мгновение уже кашлял и отплевывался. Майра перевернула его на живот и похлопала по спине. Калеба снова вырвало водой.

Когда самое страшное было позади, он откинулся на спину и, лежа на руках у Майры, слабо улыбнулся: