Но вот в них, в этих самых мелких косяках, всё и дело! Ведь они тоже не забываются, а записываются и вносятся в специальный журнал — и там систематизируются… И стоит тебе косякнуть, как женщина открывает свой журнал и начинает вспоминать всё, что ты «накосорезил» на её памяти. И вот тут — держись!.. Тут от любви до ненависти один шаг. И ладно бы они только к мужикам так… Они ведь так ко всем! Их жизнь — это настоящие качели между «счастьем» и условной «депрессией», в зависимости от того, чего сейчас в их жизни больше.

И депрессия у них совсем не такая, как у нас. Мужчина, страдая и тоскуя, погружается в депрессию, как та точка на дороге времени — мгновенно и целиком. Но вы ведь помните, да? Женщина — это, как минимум, отрезок в бесконечности (дайте им вечную жизнь, и вы познаете, что такое «бесконечно виноватый»), она погружается в депрессию медленно и наслаждается ею! Да некоторые из них до конца жизни могут не понять, что это депрессия, а не чёрная полоса, затянувшаяся на несколько десятилетий!..

В общем, не стоит удивляться, если, разбив любимую чашку женщины, вы неожиданно узнаете, что «в таком-то году, в таком-то месяце, в такой-то день и час» (и минуту, и секунду!) уже разбили что-то… Например, её доброе и незлопамятное сердце. Берегите своих женщин! И берегитесь их!.. А в женские войны можно влезать, только строго удостоверившись, что это не временное перемирие, коварно выдаваемое за вечный и нерушимый мир — а действительно утихшая вражда.

Так что как бы мне ни было интересно, что не поделили Ариша и Маша, но выяснять это сейчас — и даже в ближайшее время — я не собираюсь, потому что иначе рискую стать вечной и неисключаемой частью их вражды. И всего-то после одного-единственного вопроса… Вот оно мне надо?

Из-за демонстрантов мы выступили позже, чем планировали, но шли довольно бодро — и уже к вечеру приблизились к Вараньим равнинам. Там мы разбили лагерь и устроились на ночёвку, а утром снова двинулись в путь.

Ещё на подходе мы поняли, что модернизация подъёмника и подъём слонов затянулись. Сложно было не заметить — или, точнее, не услышать — возмущение одной из слоних, которую тащили вверх по склону привязанной к деревянной платформе. Она яростно трубила на все окрестности, наверно, вспоминая все обиды, что нанесли ей люди за её долгую жизнь — тоже ведь женщина…

Отправившиеся на перерождение ударники ждали нас в Перевале, который успели к тому времени восстановить, активировать там точку возрождения — и даже начать обустраивать. Собственно, для чего из Мыса и прибыл Саша.