— Когда назад? — обрадовался я при виде партнёра.

— Завтра, — улыбнулся Саша. — Хотя тут хорошо… Я бы ещё подзадержался.

— Что, надоело тебе за крепостной стеной? — засмеялся я.

— Ну, не то чтобы надоело, просто… Здесь работы явно меньше! — поддержал моё веселье партнёр. — Это у тебя что ни выезд, то тяготы и риски, а у меня — всё наоборот!

— Так и живём!.. — вздохнул я, с тоской вспоминая башню, большую кровать и бурные ночи. Что бы там Ариша не обещала, но в походах мы по ночам тихо и мирно спали, дабы никого не смущать.

Впрочем, не этой ночью… Этой ночью у нас был отдельный домик в Перевале, так что уснули мы довольно поздно.

День триста семьдесят девятый!

Вы продержались 378 дней!

Пробуждение сложно было назвать приятным и обычным… Я уже давненько в своей жизни не падал с кровати, а вот в этот раз проснулся от удара об пол. Открыл глаза, сел — и попытался понять, почему так получилось. А потом пол, стены и крыша дома разом содрогнулись… Всё вокруг издавало какой-то печальный зловещий стон и скрежет, от которого сразу проснулась и Ариша. Мы секунду двадцать посмотрели, как мир ходит ходуном, переглянулись, а потом спешно принялись натягивать на себя одежду.

Когда мир снова решил потрястись, мы были уже на улице. И, надо сказать, очень вовремя — крыша домика за нашей спиной с грохотом обрушилась внутрь здания. На улице было темно, шумно и беспокойно, везде метались люди, но только часть из них вообще понимала, что происходит.

— Землетрясение! — услышал я громкий крик Ленина. — Покиньте дома! Всем собраться на улице!..

Мир снова начало трясти, и я присел на корточки, держась рукой за землю. А потом мир напоследок хорошенько тряхнуло сильнее прежнего — и всё закончилось. Мы стояли, переглядывались и пытались определить, можно ли уже возвращаться ко сну. Над лесом с криками носились потревоженные птицы, а где-то вдали грозно и одновременно испуганно ревел какой-то ночной хищник.

А потом мир накрыло грохотом… Звук прокатился над нами, под нами, вокруг нас, уносясь дальше… Мне даже показалось, что я видел его волну, уходящую вдаль. Это был грохот чего-то страшного и ужасающего, и всё внутри буквально требовало подхватиться и бежать без оглядки. И многие птицы и животные так и сделали, наверно… Но мы — глупые люди, и мы, к счастью, не можем так внимательно прислушиваться к ощущениям.

Поскольку наш с Аришей домик безвременно прекратил своё существование, то мы переместились к Саше, у которого был просторный сруб, устоявший во время землетрясения. В предрассветный час спать уже не хотелось никому — мы просто сидели и дожидались утра. Там же ошивались Мадна, Борборыч, Дойч и Барэл.