Через два дня я стоял и смотрел, как бригада рабочих выносит из дома Грэйди оставшиеся зеркала и сгружает их в один из грузовиков фирмы Мэтисона. Сам Мэтисон стоял рядом и следил за процессом.

Один из рабочих подошел к нам и сказал:

– Мы их всех аккуратно упаковали. Вещи реально старинные. Если по уму реставрировать, то можно выручить неплохую сумму.

– Уничтожить все до единого, – распорядился я.

Рабочий с надеждой перевел взгляд на своего босса.

– Ты слышал? – переспросил Мэтисон. – Делай как сказано.

Рабочий недоуменно покачал головой и возвратился к погрузке.

– Гм. По-вашему, он действительно считал, что это Грэйди велел принести ему ребенка в дом? – спросил Мэтисон.

– Да, – ответил я. – Он действительно так считал.

– А про Рэя Сабо что можно сказать?

– У Грасса был двадцать второй калибр. Пули из него наверняка совпадут с теми, что убили Сабо. Завтра все будет известно досконально.

Двое рабочих, кренясь под тяжестью, пронесли мимо одно из подвальных зеркал.

– Вы мне так и не сказали, что видели там, внизу, – с вопросительной робостью поглядел Мэтисон.

Я задумался. Мне вспомнились глаза Джона Грэйди, детишки в темном омуте зеркала. Скопище теней и изможденность. Тусклая онемелая глубина. А еще вонь от ядовитых миазмов.

– Да так, – пожал я плечами. – Одни отражения и видел.

Мэтисон смерил меня долгим взглядом. А затем кивнул:

– Ну ладно. Отражения так отражения.

Зеркала мы пересчитали, чтобы ни одно из них не пропало. Управившись с этим, Мэтисон сел в грузовик и поехал к себе на фабрику; я следом. В кирпичной постройке на задах территории у него находилась топка. Свой грузовик Мэтисон остановил возле нее.

– Так ты уверен? – спросил он еще раз, имея в виду мое решение.

– Вполне, – кивнул я.