– Чего? – спросил Райбер.

– Пока выйдет кто-нибудь из нас, – пояснил Уоллес. – Он не забывает, насколько ему лакома кровь.

Они сгрудились возле очага, пока не наступил рассвет. Ночь минула, и вместе с ней ушел остропят.

* * *

Кое-что из останков Блюма нашлось в лесу, хотя опознать их, учитывая манеру расправы, было проблематично. В итоге ошметки Блюма закопали там, где нашли.

– Что мы скажем Царю Соломону? – растерянно спросил Конлон.

– Ничего, – ответил Тенделл. – Мне приказали высадить Блюма в Портленде. Что я, собственно, и сделал.

– Царь точно не поверит.

– А это уже проблема Дэна.

Один из «Кадиллаков» оказался разбит без возможности восстановления, но большинство ящиков в нем уцелело. Их перераспределили по оставшимся машинам, а Тенделл с помощью плуга Уоллеса расчистил дорогу к шоссе – старик для такой работы был слишком слаб. Ему за урон оставили еще два ящика, но он за них не поблагодарил (Тенделл не ошибся – после ночного приключения они с Уоллесом уже никогда более не встречались).

Перед уходом Тенделл заметил малахай Блюма. Он лежал у заборного столбика, рядом с пустой бутылкой. А вокруг виднелись узкие шестипалые следы.

Тенделл об этом никому не сказал.

* * *

Исчезновение Мордухая Блюма вызвало трения между Дэном Кэрроллом и Царем Соломоном. Они грозили перерасти в насилие, но позднее в том же году двое копов ухлопали Царя в туалете бостонского «Коттон-клуба», в то время как Дэнну Кэрроллу по обыкновению свезло. Он в возрасте шестидесяти трех лет мирно почил в тысяча девятьсот сорок шестом году.

Незадолго до смерти Дэна мой дед поведал ему, как на самом деле ушел на тот свет Морда-Блюм. Кэрролл к той поре был уже бледной копией себя самого, но рассудок не потерял.

– Тебе следовало сразу же рассказать мне правду, – проговорил он.

– И ты бы мне поверил? – удивился мой дед.

– Я верил тебе всегда, – произнес Кэрролл. – Я сомневался в твоих словах как раз тогда, когда ты сообщил мне, что оставил Блюма в Портленде. Но позже я предпочел принять твою выдумку на веру и решил не выискивать в ней дыры. Не хотелось накликать на вас Царя Соломона. Хотя, думаю, если б ты меня просветил, то и Царь бы тебе поверил.

– Почему?

– А потому, что за день до смерти Царя кто-то оставил у него под дверью человеческий скальп, заспиртованный в канадском виски. Представляешь? Его, часом, не Уоллес подослал?