Вскоре, как это часто бывает, общее застолье распалось на небольшие компании. Дед обсуждал что-то с Дорофеевым, Павел Александрович делился с Афанасием Ивановичем административным опытом, а Николай на пару с генерал-адмиралом решили расставить все точки над «ё».

– Я тебе пацан сопливый? – тихонько, чтобы не услышали «старики», наезжал адмирал. – Что за херня? Мы договаривались – флотом командую я!

– Ну, блин, и командуй! – тоже тихо отвечал император. – Кто, блин, тебе мешает?!

– Ты мешаешь!

– Я?! Совсем обурел, водоплавающий?! Да тебе создан режим наибольшего благоприятствования!!! Новую технику – тебе, лучшие кадры из последнего набора – тебе! Что ни попросишь – все даем! А ты, зараза, одного человека в государственных целях отдать не хочешь! Можно подумать, что я Алексеева к себе лакеем забираю!

– Серега, ты, в натуре, не прав! – вмешался я, пока эти альфа-самцы не сцепились по-настоящему. – Алексеев – не твой крепостной! Он на государственной службе! И начальство решило, что на другом посту капитан первого ранга принесет России больше пользы! Ты вообще про субординацию забыл? Решил, что ты один главный, а мы группа обеспечения?

– Сережа, ребята правы! – веско сказал незаметно подкравшийся дед. – Не путай личную шерсть с общественной! Мы все должны работать в команде!

Генерал-адмирал завернул сложную матерную конструкцию и повернулся к нам спиной. Постояв так несколько секунд, он обернулся и совершенно спокойным голосом сказал:

– Я все понял! Приношу свои извинения! Если Алексеев нужнее на посту князя Болгарии – забирайте. Одна просьба – после Босфорского десанта. Мне тяжело будет найти на должность начштаба подходящего человека, и куда сложнее ввести новичка в курс дела накануне серьезной операции.

– Принято! – сказал император, протягивая Алексею руку.

Дождавшись, когда мужики обменяются рукопожатием, дед хлопнул обоих по плечам и ушел к Дорофеичу, рассудив, что миссия по примирению конфликтующих сторон успешно завершена.

Выпив мировую, Николай все-таки решил прояснить один из вопросов, касающихся новинок отечественного кораблестроения.

– Вот скажи мне, Леша, почему ты отказался ставить на броненосцы двенадцатидюймовки с длиной ствола в сорок калибров? – решительно спросил у адмирала император.

– А, так солнце нашей промышленности уже настучать успело? – осклабился Алексей Александрович. – Отвечу по порядку! Ну, во-первых, у Димыча столько стволов все равно нет, сам знаешь, что крупнокалиберные орудия – изделия штучные и чрезвычайно трудоемкие.

Николай вопросительно посмотрел на меня.