Я пожал плечами.

– Простите. Вы знаете, кто я, а вот про вас я ничего не знаю.

– Графиня Черторыжская Ольга Андреевна.

– Очень приятно. Ольга Андреевна, а как зовут вашу дочку, уж очень просматривается фамильное сходство.

Тут тетка засмеялась, прекрасно понимая по моему голосу, что я не лукавлю. Графиня сейчас была на своем поле, поэтому просто наслаждалась игрой, видимо, привыкла в свое время крутить мужиками.

– Осташев, Осташев… Вы точно сын своего отца, такой же прямолинейный и непосредственный. Это моя внучка, Мария Константиновна, приехала погостить из провинции и выйти в свет.

Я не выдержал и тоже отпустил шпильку из своего арсенала:

– О, как. Видимо, молодость и красота – это ваша фамильная черта.

Опять был награжден внимательным взглядом. Но все хорошее заканчивается рано или поздно. Подбежал Любкин и коротко доложил:

– Александр Павлович…

Я повернулся к нему.

– Ну что?

– Не получится. Уж слишком сильно ударился. Надо к лекарям везти.

– Хорошо, едем.

Я повернулся к графине и ее внучке.

– Сударыни, прошу прощения. Разрешите откланяться, сами понимаете – служба.

– Езжайте, подполковник, и не забудьте, когда будет возможность, загляните в гости.

Закинув Махерсона как бревно в карету, мы рванули с места и понеслись куда-то. Не зная города, я не мог даже сообразить, куда мы движемся, тем более Вашкевич настоятельно рекомендовал не мелькать в окнах. Но если честно, то и смотреть реально было не на что: рядом неслись вскачь не менее двух десятков конных жандармов и полицейских, которые плотным кольцом окружили карету.

«Лучше б так императора защищали…» – раздраженно думал про себя, разглядывая эту картину всеобщего рвения.

Что было потом, помню не очень хорошо. Несмотря на конкретную тряску, я умудрился заснуть – сказались усталость и недосып последних нескольких дней. Нас поселили в каком-то дворце, но от проведения следственных действий отстранили – после освобождения Наследника многие сановники и должностные лица, особенно те, кто советовал отдать на растерзание никому не известного капитана Осташева, проявили необычную энергичность в деле раскрытия столь чудовищного заговора.