Цесаревича этот разговор немного забавлял – все-таки он был хозяином положения. Я этого не забывал.

– Говорите.

– Мы не связаны ни с одной из финансовых структур этого мира и не являемся креатурами никаких политических фигур. Образно говоря – сила, направление которой полностью соответствует направлению движения России, и кто нас будет использовать, получит максимальные преференции в ближайшем будущем, а при правильном подходе и на долгосрочную перспективу.

– Эка завернули. Проще говоря, вы хотите, чтобы государь император стал вашим покровителем.

– Образно говоря – да. Но как мне видится, это желание обоюдное, и император теперь очень хочет, чтобы наша деятельность находилась бы под строгим контролем человека, который пользуется у него максимальным доверием, а на эту роль подходите только вы, Ваше Императорское Высочество. Ведь не зря генерал Дубельт с некоторых пор стал отодвигаться от контактов с нами.

Александр Николаевич замолчал и с ироническим интересом рассматривал меня, как некое заморское существо. Затем опять усмехнулся чему-то своему и, хохотнув, высказался:

– Я рад, Александр Павлович, что мы понимаем друг друга и вам не нужно объяснять прописные истины.

– И какое нас ждет будущее?

– Неделю назад мы с батюшкой склонялись к тому, чтобы ограничить ваши контакты с миром, но теперь ситуация изменилась. Попытка вас отодвинуть на задний план и показать всем «героев гвардейцев» не увенчалась успехом – кто-то усиленно и мастерски подогревает интерес к вашей персоне. Участие сына генерала Осташева в последних событиях обсуждается на всех приемах, да и иностранные посланники активно ищут контакты и с генералом Осташевым, и лично с вами.

– Уходим в подполье и делаем вид, что ничего не было?

– Хорошее выражение, но, к сожалению, не все так просто.

– Вы хотите использовать меня как живца?

– Надо найти и наказать главного организатора.

– А Махерсон?

– Это тоже вам придется взять под свой контроль.

– Неужели и в Петропавловской крепости достали? И как он умер?

– Повесился. Но по всему видать, помогли ему.

Лицо цесаревича немного скривилось, и, учитывая его природную сдержанность, это говорило о максимальной степени раздражения.

«Так вот почему Дубельта отстранили. Император снова решил разыграть карту путешественников из будущего и хочет посмотреть, насколько мы управляемы и насколько нас можно прогнозируемо использовать в будущих раскладах. С одной стороны, это хорошо – остается меньше начальников, но и расклады усложняются. Реально господа Романовы подставляют меня прямо под удар. Именно меня, а не всю компанию попаданцев. Стоп. Блин. Или я чего-то не понимаю, или…»