— Зачем нам нужен наверху этот индюк гнутый?

— Малец, а ты, случаем, не весной родился? — неожиданно поинтересовался Тук.

— Весной, — чуть растерянно подтвердил чернявый.

— Первенец у родителей?

— А откуда знаешь?!

— Да тощий больно в кости — с весенними первенцами такое часто. Это, наверное, оттого, что молодым летом на сеновале принято ложе из холстины стелить, если свадьбу не терпится еще до осени сыграть. Комары их там в голые зады кусают, вот и приходится важное дело в спешке делать. А при спешке, сами знаете, ничего путного не выходит. Думаю я, мама твоя жалеет, что в брачную ночь ты на холстине этой грязным пятном не остался — полный дурак вырос, с языком свиным.

— Да я!..

— Рот закрой и не хрюкай!

— Хватит уже ругаться! — Торап вскинул руки. — Нас ждут давно! Все, пойдемте дальше!

Чернявый из-за перепалки позабыл, с чего все началось, и останавливать нас не стал, лишь ругался вслед, но Тук на это не отвечал, считая, что цель достигнута: его пропустили.

Как здесь все просто…

Тропа за валунами выпрямилась еще сильнее, и вскоре мы оказались на ровной, как стол, вершине. Не совсем, правда, ровной: песочек и впрямь лежал как выглаженный, но повсюду из него торчали прямоугольные каменные блоки самых исполинских размеров. Готов поклясться, что некоторые высотой под десяток метров, если не больше. При такой ширине весу в них не меньше сотни тонн, наверное. Не верится, что дикие язычники смогли их где-то внизу вытесать, а потом протащить по этой длинной и крутой тропе до вершины. Хотя, возможно, добывали камень здесь, а потом все следы разработок засыпали толстым слоем песка — он явно сюда людьми принесен, а не реками. Странно только, что за долгие годы его не размыло дождями и не сдуло ветрами.

Место и впрямь необычное…

Еще и погода хмурится — тучи наползают с севера, ветер гуляет, солнце проглядывает лишь изредка. Серые облака, кажется, задевают за вершины древних монолитов, столь же серых. И люди среди камней тоже серые — одежда у них грязная, и красок в ней нет. Лица хмурые, злобные, испуганные — всякие есть, но ни одного веселого. Народу много собралось — даже не сотня, наверное, а все полторы. Откуда столько — ведь если Торап не соврал, немало разбежалось по округе после разлада?

Ох и попали…

Старик с лицом серым, как все это место, подошел, уставился мне в глаза, настороженно-злобно уточнил:

— Вы — страж?

— Сэр страж, — ответил ледяным голосом.

— Меня называют Скрип — я главный жрец этого великого капища. Альрик ждет вас.

Тук счел нужным вмешаться: