Но ему мне ничем не помочь. Это невозможно остановить. Я знаю, что выхода нет. Если боль и стихла, то только потому, что большинство моих нервных окончаний уже погибло. Я пытаюсь расслабиться, но сердцебиение, наоборот, учащается. Может, мне было бы легче, если бы я верила, что есть что-то еще за пределами этого мира. Но это не так, и смерть меня пугает. Мир существовал до моего рождения и продолжит существовать после моей смерти.

Вселенная непрерывна. А я – аномалия. Нить, у которой есть начало и конец, пламя, которое шипит и гаснет. Случайное скопление белков и молекул, которые однажды соединились между собой электрическими импульсами моего разума.

Но они стихают. Сплетенные нити белков распутываются, и скоро от меня не останется и следа. Я узнала это несколько дней назад и понимала все, когда вошла в этот спортзал.

Но я все еще не готова к этому.

– Еще одну дозу сыворотки! – кричит медсестра и вонзает шприц мне в грудь, по телу разносится новый взрыв боли, сотрясая меня.

Руки и ноги тут же выпрямляются, ударяя по стеклу.

Боли так много, что даже не верится, что большинство нервных окончаний уже умерло.

Я задыхаюсь и корчусь в жидкости, а затем Коул отталкивает медсестру, обхватывает мое лицо руками и удерживает над поверхностью.

– Кэт, – доносится до меня сквозь обрушившуюся боль голос Коула. – Останься со мной. Просто держись… все будет хорошо.

Я моргаю, и перед глазами вновь все расплывается, а руки и ноги бьются о бак, расплескивая светящиеся капли, которые попадают на его лицо. Силуэт гор вновь вспыхивает в моем сознании, но затем рассеивается, как дым на ветру.

– Коул, – выдыхаю я. – Я вспомнила… Я кое-что вспомнила. Что-то непонятное мне.

Но он меня не слушает. Его глаза стекленеют, а руки все так же удерживают меня. На его лице появляется изумление, а в комнате воцаряется тишина.

– Вакцина полностью расшифрована, – объявляет Новак по громкоговорителю, и помещение заполняется гулом голосов. – Первое тестирование… прошло успешно. Второе тестирование… прошло успешно. Ждем результатов из Европы и Азии. Там тоже все прошло успешно. Проведено четыреста девяносто три теста пермутации[29], и не зафиксировано ни одного проникновения триггера. Итак, официально заявляю – у нас есть вакцина!

Спортзал заполняется овациями. Дроны разлетаются в разные стороны и словно безумные начинают носиться над толпой, запечатлевая происходящее.

– Это… закончилось? – шепчу я.

Но никто не слышит. Медсестры смеются и плачут, обнимаясь друг с другом. Я пытаюсь сказать Коулу, что это ошибка, что им нужно проверить все еще раз, но он вдруг обнимает меня и прижимает к своей груди, не обращая внимания на капающую жидкость. А затем целует меня, пока толпа кружится и радуется вокруг нас.