И не знаю, какой из вариантов пугает меня сильнее.

Того, что я узнала о Цзюнь Бэй, пока взламывала генкит в лаборатории, мне хватило, чтобы понять, что ее тяжелое детство определило ее поступки. Она впитала в себя всю боль, которая проникла в сердце, затвердела и превратила его в глыбу льда. Я думала, что Коул оружие из стали, но внутри он невероятно мягкий. Он ранимый и нежный.

А Цзюнь Бэй нет.

Ее голос затих в голове, но я все еще чувствую его силу, слышу эхо на периферии разума. Если воспоминания вернутся и я снова услышу ее голос, то откроюсь боли, которую она вынесла. Не уверена, что смогу это выдержать. И не знаю, хочу ли этого.

Но когда я думаю о маленьком горном льве на груди Леобена, то чувствую пустоту внутри.

Бревно трещит от огня, и Коул начинает шевелиться, а затем опускает руку на мою лодыжку.

– Привет, – моргая спросонья, говорит он. Он потирает заспанные глаза. – Где Ли?

– Охотится, – отвечаю я. – Не вставай. Я осталась наблюдать за тобой. А он хотел выпустить пар и немного пострелять.

Коул улыбается, его глаза опухли.

– Вполне в его духе.

Я фыркаю:

– Как ты себя чувствуешь?

– Я под кайфом от лекарств, но, думаю, все будет хорошо. А как ты?

Я пожимаю плечами.

Мои руки перебинтованы, а нога почти не двигается, но меня беспокоят не физические раны.

– Я не очень хорошо с этим справляюсь, – признаюсь я.

Коул раскидывает руки, приглашая прижаться к нему, но я не уверена, что должна обнимать его. Я не та девушка, которую он любит. Что почувствует Коул, когда узнает правду о том, что Лаклан сделал со мной?

– Иди ко мне, – протягивая мне руку, говорит он. Он обхватывает мое запястье и тянет на себя. – Я знаю, что нам еще многое предстоит выяснить, но мы вместе. И все будет в порядке.

Я сворачиваюсь калачиком рядом с ним и вдыхаю его аромат. Больше всего на свете мне хочется верить ему.

Но я не уверена, что могу. Не знаю, все ли в порядке. Не знаю, кто я и как мне справиться со всем, что случилось.