— Как прикажете… — солдаты гурьбой сорвались с места.

Через несколько минут привели ещё трех человек. Пожилого мужчину в разорванном мундире полицейского урядника, со слипшейся окровавленной седой бородой и вытекшим глазом. Громадного сутулого детину в крестьянской поддёвке и лаптях с распустившимися онучами. И молодого, худого босого парня, в полосатом халате каторжанина.

Подталкивая штыками винтовок, приговорённых построили в ряд.

Урядник, мазнув взглядом по обезглавленным трупам, поднял глаза к небу и беззвучно, одними губами, зашептал молитву.

Крестьянин грязно выругался и сплюнул в сторону японских солдат.

А третий, вдруг охнул и лицом вниз повалился на землю.

Лейтенант презрительно хмыкнул и приказал солдатам поднять упавшего, но тот, неожиданно встал на колени сам и с диким изумлением уставился на японцев.

— Что такое? — с издёвкой поинтересовался у него офицер на хорошем русском языке. — Ты всё забыл? Тогда я тебе любезно напомню. Я Такаси Таэда, лейтенант славной армии великого японского императора Муцухито, а это… — он показал стеком на крепыша с мечом. — Сержант Акира Кобаяси. Кто ты — увы, не знаю, но это и не важно. Мы находимся на исконно японской земле Карафуто, которую вы называли почему-то… — японец презрительно проговорил с нарочитым акцентом, — Сахалином. Через пару минут тебе отрубят голову. Пожалуй, на этом — всё.

— Я понял… — после недолгой паузы прохрипел парень, неловко выговаривая слова, словно русский язык был для него чужой. — Благодарю вас, ваша милость… то есть, господин лейтенант. Раз мне суждено умереть, не откажите в последнем желании. Ответьте всего на один вопрос.

— Почему нет? — офицер ухмыльнулся. — Что ты хотел узнать?

— Зачем вам мечи? — парень с усмешкой посмотрел на лейтенанта.

— Ты дурак, — с превосходством ответил японец. — Меч — душа самурая.

— Значит, вы умеете ими пользоваться? — ещё более насмешливо спросил парень.

— Сейчас тебе покажут, как мы умеем пользоваться мечами… — зло буркнул Таэда и приказал солдатам. — Этого первого.

— Невелико искусство отрубить голову неподвижному человеку со связанными руками… — состроил глумливую гримасу каторжанин. — Гораздо труднее это сделать, когда у него в руках тоже меч. Впрочем, я всегда был очень скверного мнения о самураях и вашем кендзюцу.

— Подождите… — лейтенант жестом остановил солдат. — Ты хочешь сказать, что умеешь владеть мечом лучше нас, японцев?

— Я побью вашего сержанта даже палкой, — расхохотался каторжанин. — Впрочем, вряд ли вы осмелитесь мне её дать. Рубите уже…

— Кобаяси, — лейтенант перешёл на японский. — Эта собака говорит, что побьёт тебя даже палкой. Что думаешь?