Этак вот элегантно двенадцать стали десятью… У моей суженой, как оказалось, тоже были маленькие секреты от родственников.

После той памятной финансовой «консультации» в кабинете управляющего банком наши с Надей разговоры стали охватывать гораздо больше тем. Она, выросшая в семье видного военного столичного чиновника и успевшая разобраться в реалиях придворной жизни, будучи фрейлиной супруги наследника престола, прекрасно понимала, что без благоволения каких-то значимых вельмож стремительное превращение в гражданского начальника огромного региона и миллионера было бы совершенно невозможным. Мадемуазель Якобсон с настойчивостью настоящего исследователя выспрашивала о нюансах отношений с моими покровителями. Причем не просто так, а попутно выдавая некоторые результаты собственных наблюдений о характерах видных столичных политических деятелей. По моему мнению, большая часть ее суждений основывалась на исключительно эмоциональных ощущениях или придворных сплетнях, но попадалась и действительно ценная информация. После нескольких бесед в таком ключе наступил наконец момент, когда можно было задать давно мучивший меня вопрос.

Тут нужно отвлечься и рассказать о причине, по которой я занимался этими полушпионскими играми сам, а не поручил конфиденциальное расследование Варежке. Ну или, на худой случай, не расспросил уже ставшего известным на всю Сибирь акушера Зацкевича. В конце концов, он не адвокат и тайны своих клиентов хранить не обязан. А вот мне – отнюдь. Не я ли его из сырых бараков пересыльного острога вызволил? Только при всей своей известности Флориан Петрович, как ссыльнопоселенец и поляк, в гороховский особняк доступа не имел. А цесаревну Марию Федоровну консультировал приехавший в свите незнакомый мне придворный лейб-медик.

Грех, конечно, пользоваться человеческой слабостью, но и меня понять можно. Я не собирался извлекать из этой информации каких-либо политических или финансовых дивидендов. Мне нужен был ответ на два простых вопроса – беременна ли Дагмара, и если да, то когда ей подойдет срок рожать, – только чтобы иметь возможность вычислить, предсказать наступление даты изменений в жизни.

В то, что Никса, а уж тем более императрица Мария Александровна, позволит молодым родителям жить и воспитывать новорожденного наследника престола в сибирской глуши, я не верил ни секунды. Как и в то, что наместник отправит жену с ребенком в Санкт-Петербург, а сам останется. Простая логическая связь – у Александра Второго рождается внук, и уже очень скоро я лишусь прикрытия и, скорее всего, если Никса попробует утащить меня с собой в столицу, и государственной службы.