— Жаль… И никаких технических средств спасения человечества так и не нашли? Создание колоний на других планетах или в открытом космосе, изменение организма так, чтобы он стал нечувствительным к радиации, или что-то подобное?

— Ничего. Только сознание того, что в ядерной войне не будет выигравшей стороны.

В кабинете повисла тяжелая пауза. Виктор обратил внимание, что Берия смотрит сквозь стекла очков куда-то поверх его головы.

— Наша наука тоже пока ничего радикального предложить не может. Хотя вы ей очень помогли. Даже не представляете, насколько.

— Тогда непонятно, почему вы решили меня отпустить.

— Почему вам это непонятно?

— Ну вы же имеете возможность получать и дальше от меня сведения о будущем. Какой смысл вам меня отпускать?

Берия грустно усмехнулся:

— Виктор Сергеевич, не надо советовать нам, как поступать с вами, тем более не надо советовать нам делать то, что вашим желаниям не соответствует, — и, помолчав, добавил: — Знаете, в чем основная слабость вашего общества? Вы все слишком гонитесь за своей сиюминутной выгодой. Поодиночке выживаете, приспосабливаетесь, соглашаетесь с установленным не вами и не под вас порядком жизни. Случайно вляпались в дерьмо — и все стараетесь в нем получше устроиться, даже выбраться не пытаетесь… Не обиделись, что я так резко?

— Нет, Лаврентий Павлович, — ответил Виктор, потому что действительно в этот момент не мог найти веских возражений. — У нас демократия и свобода слова, и критика любого общественного явления — обычная вещь.

— Это хорошо, — согласился Берия. — Вы правильно реагируете на критику. У нас, в советской стране, тоже демократия, и право каждого гражданина выступить со справедливой критикой любого государственного деятеля записано в Конституции. Вот я уже в порядке самокритики скажу — несколько лет назад мы допустили перегиб в отношении промкооперации и частника. Мало того что гонка вооружений и так сдерживает рост благополучия народа, так некоторые наши товарищи на местах вообще надумали, будто в условиях этой гонки негосударственный сектор, видите ли, мешает. Ограничивает возможность покомандовать. С частником надо думать, высчитывать, торгашом быть — а тут дал команду, и все. Артели пошли оказенивать, колхозы — в совхозы, личный скот у населения сокращали…

«Угу. У нас тоже такое было».

— А нас наверху вводили в заблуждение победными рапортами, — продолжал Берия. — И только прямая и честная критика простых советских граждан позволила увидеть ошибку и начать ее исправлять. Не заметили, что у вас в Брянске значительная часть продуктов в магазине — от частника?