Чтобы добраться до другой, мне пришлось проползти под колючим кустарником, растущим у подножья и на склонах скалы.

Самое плохое, так это то, что, судя по звукам стрельбы, Игорь находился в одном месте. А это означало, что его или зажали, или он ранен и не может двигаться. Поэтому, шустро перебирая ногами, я заполз на другую площадку и, найдя удобное место для стрельбы, стал устраиваться, отслеживая при этом обстановку.

«Черт, выстрелы смолкли!» — тревожно прислушивался я.

В кустах, откуда вел огонь Игорь, вдруг раздался одиночный выстрел, и мое сердце ухнуло вниз. Адреналин просто ударил в голову, и мне все стало пох…й, погиб мой друг.

Прицелившись в троих солдат, которые держали на прицеле мою скалу, несколькими выстрелами снял их.

«Ну все, уроды, вы разбудили во мне зверя! Мой хомячок в гневе!»

Дальше сидеть на скале было бессмысленно, или снайпера подтянут, или сами снимут. По моим подсчетам, пиндосов осталось едва десяток, и против меня они не тянули. Тем более командира у них я снял одним из первых выстрелов.

Скользя на заднице по склону вместе с мелкими камешками, похожими на гальку, скатился вниз и, перекатившись через плечо, чтобы погасить скорость, вскочил на ноги и рванул в кустарник, с помощью которого можно было подобраться к янки незаметно.

Сердито сопя, полз по-пластунски под острыми шипами кустарника, стараясь делать это незаметно.

Судя по всему, у амеров была своя светлая голова, и она послала штурмовую группу из пяти человек через тот же кустарник, там-то мы и встретились.

— Тревога! — заорал кто-то справа от меня.

Перекатившись в сторону, я врезался боком в ствол кустарника и, вскинув маузер, стал поливать огнем все, что шевелится. Крутнувшись в другую сторону, прислушался, перезаряжая пистолет. Сейчас его точный бой мне ой как пригодится.

По-видимому, тут были самые опытные, и ответного огня я не дождался, хотя и слышал где-то неподалеку чьи-то стоны.

Поводив глазами туда-сюда, стал осторожно отползать, страхуясь от неожиданных сюрпризов.

Отползя метров на двадцать, развернулся и, сделав крюк, обошел янки со стороны, зайдя в тыл.

Заползя под кустарник, я осторожно отодвинул ветку и аккуратно выглянул. На небольшом свободном от кустарника месте находилось трое парней в гражданском, и на траве лежало двое раненых.

«Ага, зацепил все-таки. Не разучился стрелять на звук», — подумал я, приглядываясь к своим врагам. А они точно для меня были врагами. Двое парней возились с ранеными, а один из них, по виду командир, страховал их, при этом бормоча что-то в микрофон рации.