— Ави! — крикнул сквозь ветер изобретатель. — С утра все прекрасно работало! Ну что, полетели?

— Натка и Геф хотели лететь, — услужливо сообщил Лид. — А мы, возможно, потом, если вам удастся сесть.

— Ре-ет, да места у меня на четверых хватит! — заверил короля Енг. — Пусть девчонки сядут к вам на колени. Только из кабины не вывалитесь!

— Давай, чего там! — тут же согласилась Натка и оглядела Гефа, который был одного с ней роста и комплекции: — Ну, кто к кому на коленки сядет?

— Лид, — потянула я за руку неожиданно вросшего в землю короля. — Ну ведь надо! Нормальный самолет, чего ты хочешь-то?

— Я, Соня, хочу две вещи, — наклонившись ко мне, признался Лид. — Не лететь самому и не пустить в полет тебя.

— А я полечу, — ляпнула я, сама ужаснувшись тому, что говорю. Король вздохнул.

— Хорошо, тогда я полечу с тобой.

— Ну так пошли! — скомандовала я нарочито громко, чтобы не успеть испугаться, и полезла в этажерку. Самолетик зашатался, я тут же зацепилась юбкой за какую-то доску в его борте и чуть не вырвала ее вместе с гвоздями. Енг сказал «ничего-ничего», подтолкнул меня в спину и прицепил доску на место.

Кабина, в которой я очутилась, живо напомнила мне деревенский курятник. Она была квадратной, без потолка, с щелястыми стенками, а вместо скамейки в ней имелась плохо обструганная толстая жердь. Я вспомнила, что дома меня ждут родители и бабушка, и во мне назрело желание выскочить наружу, но уже было неудобно: Натка устраивалась на коленях у лыбящегося, как треснутый арбуз, Гефа, а Лид залезал в кабину. Конечно же, он тоже оторвал злосчастную доску, и, к тому же, погнул гвозди так, что на место она теперь не вставлялась, и Енг недолго думая попросту кинул ее на луг через плечо, оставив в борту дырку. Лид с трудом пристроился на жерди и притянул меня к себе, крепко обхватив за талию. Самолет вдруг взревел и мелко затрясся, содрогаясь всем хилым корпусом. Я мертвой хваткой вцепилась в королевские руки, напряженно глядя на затылок устраивающегося перед нами Енга. У него был отдельный курятник, то есть кабинка, в которой, правда, не было почти ничего, кроме каких-то торчащих досок на полу и двух палок: длинной и короткой.

— Спереди дуть не должно! — прокричал Енг, оборачиваясь к нам. — Тут стекло! Вот с боков задувает, но терпеть можно! Мы недолго полетаем!!!

Я хотела ему что-нибудь ответить, но он уже отвернулся и начал настойчиво тянуть на себя короткую палку. Мотор взревел сумасшедшим голосом, винт впереди стал расплывчатым пятном. Самолет резко дернулся и, подскакивая на луговых неровностях, с нарастающей скоростью устремился вперед. Натка взвизгнула, у меня сердце подкатило к горлу, а желудок как будто сжался в точку.