— Лид, — сказала я. — Конечно, похоже, но ты уверен, что был таким мрачным? Мне ты как-то показался поприветливей…

Король покачал головой.

— Нет, Соня, я уверен.

— А по-моему, все-таки не совсем. Откуда ты это взял-то?

— Запомнил, — сказал Лид. — За триста лет.

Я примолкла. Король продолжал ковыряться над статуей, завершая отделку. Внезапно решившись, я слабо погладила его по плечу сквозь пиджак, и спросила шепотом:

— Лид, а если честно, очень страшно было?

Король, задержав руки в нескольких сантиметрах от лица статуи, крепко задумался. Я прямо видела, как он пытается втиснуться в непривычные рамки простолюдинских чувств. Наконец он отозвался:

— Нет, Соня. Терять нечего было. Сейчас страшнее.

— У-у-у-у, — под настроение подвыла нам корова.

Король хихикнул, вытер руки об траву и принялся аккуратно подбирать глину вокруг трона. Я, зевая во весь рот, помогала ему. Наведением чистоты мы занимались, как мне показалось, чуть ли не дольше, чем непосредственно лепкой. Когда педантичный Лид наконец подобрал последнюю глиняную крошку, я уже почти спала сидя, а корова успела поесть, ткнуться мордой в трон и уйти в наш мир. Наконец король поднял полуспящую меня с травы, практически волоком дотащил до лагеря и запихал в палатку, в которой на этот раз было весьма тесно и не было никакого собора.

— Ой, Лид, — последним усилием вырвалась я из сна. — А как ты спать будешь в таком холоде, ты же мерзнешь…

— Не беспокойся, Соня, я лягу возле выхода, тут близко костер, — отозвался король и с шуршанием улегся. Я хотела было предложить ему покрывало, но уснула в процессе открытия рта.

Проснулась я, конечно же, рано: утренний холод, сырость и жесткая земля под палаткам не способствовали хорошему сну. Открыв глаза и с трудом усевшись, я некоторое время, щурясь, молча смотрела на свернувшегося клубком спящего короля, которого колотило так, будто под ним был зарыт отбойный молоток. Наконец мои нервы не выдержали, и я начала трясти его по плечо. Лид с трудом приоткрыл глаза и приподнялся на локте. Выглядел он невыспавшимся, что, в общем, меня не удивило.

— Ну и чего ты над собой издеваешься? — укорила я бестолкового короля. — Надо было как следует костер разжечь или под себя хотя бы углей насыпать.

— Костер я разжигал, но он, видимо, уже потух. Неважно, все равно нужно будить простолюдинов, — отозвался Лид, встал на четвереньки и, все еще дрожа, выполз из палатки. На любом другом человеке, кроме короля, это выглядело бы комично, но за Лидом тянулся такой плотный шлейф собственного достоинства, что я даже не улыбнулась и вылезла следом.